Учение о яфетических языках зародилось, как теория родства грузинского языка с семитическими. Оно прошло ряд этапов развития. Определяющим моментом для каждого этапа является понятие яфетических языков, их состава. В 1908 г. яфетические языки – это картвельские языки (грузинский, мегрельско-чанский и сванский, да некоторые из мертвых языков Передней Азии). Яфетические языки в 1908 г. считаются Н.Я. Марром за ветвь, ближайше родственную с семитической ветвью. В 1916 году яфетическими признаны помимо картвельских и горские кавказские языки (абхазский, адыгейский и дагестанские языки). Яфетические языки составляют самостоятельную семью языков, родственную с семитической семьей. К 1920 году круг яфетических языков расширяется: яфетическими признаны баскский язык, пережиточно сохранившийся на Пиренейском полуострове, мертвый этрусский язык (долатинской Италии), мертвый пеласгийский язык (догреческого населения на Балканском полуострове), мертвые языки создателей древней цивилизации Передней Азии (хеттский, урартский, эламский) и т.д. Яфетические языки и их носители на данном этапе развития яфетической теории акад. Н.Я. Марра – это третий этнический элемент в созидании средиземноморской культуры, третий – «по времени выявления, в порядке же исторической последовательности – первый», т.е. доиндоевропейский и досемитический. Тем самым, стало быть, объективно отпадает вопрос о родстве яфетических языков с семитическими языками.
К новому пониманию состава яфетических языков акад. Н.Я. Марр пришел в процессе многолетнего исследования яфетических языков. В известной монографии «Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в созидании Средиземноморской культуры» (1920 г.) Н.Я. Марр заявил об этом во весь голос авторитетного знатока яфетических языков со всей ему свойственной страстью, широкими мазками набросав увлекательную картину культурной созидательной роли яфетических племен и народов.
В этом также большая заслуга акад. Н.Я. Марра, творца теории об яфетических языках, как языках, родственных по происхождению, как языках народов, создавших один из древнейших очагов цивилизации в Передней Азии.
Но такое понимание яфетических языков удержалось недолго. Яфетические элементы стали «обнаруживаться» в самых различных языках; яфетические языки оказались «родственными» со всеми языками: тем самым родство по происхождению, генетические родство, лишилось всякого смысла.
Отныне яфетические языки объявляются стадией развития; индоевропейские языки – последующая стадия развития, результат трансформации яфетических языков; таким образом, генеалогическая классификация заменяется стадиальной классификацией. Место истории замещает палеонтология речи; выдвигаются общелингвистические проблемы о сущности человеческой речи, о ее зарождении и развитии.
Яфетическая теория становится общелингвистической теорией, – «общим учением об языке», за последнее время не совсем кстати часто именуемой «новым учением об языке».
Каковы основные положения яфетической теории, как общелингвистической теории?
Язык – по учению акад. Н.Я. Марра – надстроечная категория. В языке, как надстроечной категории, все классово. Язык всегда был классовым.
Языкотворчество (глоттогония) едино. Это обусловлено единством и процесса, и исходного материала: все языки ведут начало от четырех элементов (Сал, Бер, Йон, Рош).
Анализ слова должен начинаться с обнаружения в нем того или иного из этих элементов: постольку в процессе анализа любого слова мы становимся лицом к лицу с зарождением речи; проблема происхождения языка есть самая основная проблема лингвистики.
По происхождению все языки имеют одно начало: все идет от четырех элементов; разница между языками лишь в ступенях (стадиях) развития.
Бесспорная заслуга акад. Н.Я. Марра перед советской лингвистикой – в постановке проблемы о надстроечном характере языка. Метко характеризуя язык, как древнейший свидетель истории, акад. Н.Я. Марр ставит вопросы развития языка в увязке с вопросами о развитии мышления и эволюции техники и производства. «Язык, вообще, следовательно, и линейный, тем более звуковой есть надстроечная категория на базе производства и производственных отношений…»[6].
В самом деле, раз все развитие человеческого общества обусловлено развитием производственных отношений, и язык, это – «важнейшее средство общения» (Ленин), «орудие борьбы и развития» (Сталин), естественно, должен быть обусловлен в своем развитии теми же отношениями. История языков изобилует фактами, подтверждающими это бесспорное положение. Зависимость языка от производственного базиса особенно ярко проступает в лексике, в изменении словарного состава, а также в изменении значения слов. Новый предмет, новое явление в общественной жизни настоятельно требуют соответственного обозначения в языке: появляется новое слово или же используется уже наличное слово, но в новом значении.