Учитель — это безопасный и последовательный взрослый.
Звучит как мантра, думает Саня.
Вечером умные ироничные взрослые собираются у дальнего корпуса. Место называется костром. Кто-то приносит гитару, отправляют гонцов в ближайший магазин за вином.
В четыре утра Саня слышит, как они поют песни. Спать невозможно, можно только слушать, но и слушать невозможно.
Утром организаторка программы собирает всех в актовом зале.
Коллеги и коллежанки, говорит она, администрация санатория сделала нам строгий выговор. Пожалуйста, не заставляйте нас больше произносить эти фразы: «простите, пожалуйста, мы больше так не будем». Вы взрослые люди, мы надеемся на вашу сознательность. Договорились? Договорились.
Вечером костер и песни повторяются.
Это массовый загул, говорит Лиза.
Борьба с метадискурсом, смеется Саня.
Мы с утра до ночи учимся, пишет Саня Горошку. Учителя любят учиться, отвечает Горошек, их хлебом не корми — дай что-нибудь поучить.
В последний день устраивают вечеринку.
Саня и Лиза покупают две бутылки шампанского. После дискотеки идут на легендарный костер. Здесь весь бомонд: педорги, изошники, физички, математички, словесники, географы, физкультурники.
Когда шампанское заканчивается, Саня и Лиза наживаются на Яне, которая жизнь готова отдать за глоток воды, и меняют бутылку воды на полбутылки вина. Яна протягивает вино: вот, подавитесь. Потом пристраиваются к Юре. Болтают с Катей. Поют «АукцЫон», орут «Гражданскую оборону». Все любят друг друга бесконечно.
Быть учителем — это как быть волонтером, мы нормальные люди, кричит Саня тост.
Саня возвращается ночью. Переодевается в свои панталоны и ложится спать. Лиза ушла раньше и уже спит, Киры и Николь еще нет. Голова кружится вертолетами.
Во сне Саню кто-то тормошит. Это Николь. Она просит Саню выйти, ей надо с кем-то поговорить, потому что такое горе. Николь плачет, Саня идет. Они выходят на улицу, садятся на скамейку. Николь несколько часов говорит про Вову. Сегодня Вова целовал другую. Саня смотрит на небо, видно несколько звездочек. Если продолжать всматриваться, звезд становится больше: целое небо, вся вселенная.
Саня решает изменить утрам, чтобы узнать и полюбить ночи, эти темные времена.
Утром надо идти на последнюю сессию. Будет урок по правам человека, написали в чат.
В комнате Кира раздает всем «Нурофен». Идут за водой. Не идут на завтрак.
Поднимаются в актовый зал, падают на пол. После вчерашнего можно все: сидеть на полу, страдать от похмелья, переименовать чат курагруппы в «душнилы».
Нам нужно поговорить про права человека, начинает организаторка лекции, теперь вы готовы, улыбается она.
Все получают ссылку на «Миро», надо изучить основные события по теме, выбрать несколько и рассказать о них в своей группе. Саня выбирает три факта, которые ее поразили.
В 1897 году в Российской империи ввели ограничение рабочего дня одиннадцатью с половиной часами.
В 1905 году в России отменена статья, каравшая за «отпадение от христианства в нехристианство».
В 1917 году евреям сняли запрет жить в крупных городах и за чертой оседлости.
Кто-нибудь хочет обсудить современные законы? — спрашивают в группе.
Все нервно смеются. А что можно сказать?
Саня сидит в автобусе и ни о чем не думает. Думает, что, может быть, останется в школе на второй год, но попробует по-другому.
Во-первых, она не возьмет больше восемнадцати часов нагрузки. Во-вторых, у нее должен быть кабинет. В-третьих, больше никаких «вирусов сквернословия».
Скажу ей, что остаюсь на определенных условиях, думает Саня.
Как адекватная современная взрослая.
А не как думает она, не как женщина из девятнадцатого века, романтичная народоволка.
Пустые коридоры
Вера Павловна пишет в чат: СРОЧНО!!! ПЕДСОВЕТ!!! ВСЕМ БЫТЬ!!!
Поздравляю с началом учебного года, смеюсь я. Саня изображает эмодзи «крик».
Нинель Иосифовна, когда будет педсовет? — спрашивает Саня.
Завтра.
Во сколько?
Неизвестно.
Саня делает эмодзи «рука-лоб», но не отправляет.