Лазарев хмыкнул, убрал папку в сейф и вышел из кабинета.
Через боковую дверь Анатолий вошёл в здание театра-студии «Молодость». Пройдя холл, на стенах которого висели фотографии актеров, сцены из спектаклей и афиши, попал в зрительный зал. Там витал тот особый и ни с чем не сравнимый запах театра. Свет был только на сцене, там проходила репетиция спектакля. Анатолий осторожно, чтобы не шуметь, присел на одно из откидных кресел и стал наблюдать за происходящим. Он сразу узнал Михаила Фёдорова – актера необычайно обаятельного и талантливого, известного по многим ролям в кино, а теперь ещё и руководителя собственной театральной труппы. Женщины всех возрастов по нему сходили с ума. Михаил со стопкой листов в руке, легко передвигался по сцене, на ходу давая указания.
– Сергей, если говорю, что заиграла музыка, то музыка заиграла! Чем ты там занимаешься? Уснул, что ли? Маша, пожалуй, выходи на сцену не между этими деревьями, а вон оттуда, и сразу же начинай пританцовывать и двигаться вот сюда. – Фёдоров слегка топнул ногой в нужном месте. – Лариса, чудо моё, что на тебе надето? Ты хоть подол своих юбок подбери так, чтобы они не накрывали всё на столе, когда ты на него усаживаешься.
Лазарев всмотрелся в девушку, которую Фёдоров назвал Ларисой. На фото она показалась более миловидной, чем в жизни. Фигура шикарная, прекрасная осанка, и передвигается грациозно. А вот личико простовато, да и «утиный» носик явно портили общую картину. Но яркие, выразительные глаза притягивали и перекрывали все остальные недостатки внешности. Память услужливо выдала Анатолию слова из характеристики на Ларису Панко: «Высокая работоспособность, вынослива, талант к перевоплощению, любвеобильна».
«Привет, будущая мама наследного принца»! – Лазарев всматривался в девушку, стараясь с ходу найти нужный подход. – А где тут у нас, собственно, сам «Принц»»?
«Принцем» Анатолий прозвал Глеба Светлова, поскольку тот был внуком и наследником императора Николая II. Майор всмотрелся в актёров на сцене, но не нашёл среди них Глеба. А переведя взгляд в партер, сразу же увидел. Светлов сидел рядом с Рошиной.
«А вот и наши голубки», – удовлетворённо констатировал майор Лазарев.
Он слегка наклонился вперёд и стал рассматривать сидящих в зале актёров. В этот момент Фёдоров хлопнул в ладоши и зычным голосом начал отдавать команды.
– Всё, хватит прохлаждаться, поднимайтесь все на сцену, и пройдём весь эпизод. Сергей, не спи, пожалуйста, и следи за сюжетом, музыка должна плавно вливаться в происходящее действие. Игорь, нет, ты, пожалуй, оставайся и только отойди назад… да, так хорошо.
Фёдоров спустился в партер и остался стоять.
– Начали!
На сцене актёры проигрывали эпизод, а Лазарев следил за происходящим, сидя в затемнённой части зрительного зала. Сам спектакль его нисколько не интересовал, а вот работа актёров была очень даже интересна. В какой-то момент в игру вступил Светлов. Он произносил фразы из текста и при этом двигался в направлении Ларисы. Анатолий увидел, как глаза Панко загорелись.
«Или она гениальная актриса, что, впрочем, сказано в её досье, или имеет к Глебу и свой собственный интерес, и не только как к партнёру по сцене. А это уже очень хороший знак.»
В целом, даже если бы Анатолий и не прочитал досье, то всё равно сразу сказал бы: эта девушка произошла из породы явных аристократов. Панко излучала такую уверенность и гармоничность во всём, что не вызывало сомнений – эти качества вырабатывались в её предках несколько поколений. Она напоминала грациозную пантеру, готовую к прыжку. Память опять услужливо нарисовала картинку из сказки его детства: скачущий на белом статном коне принц и прекрасная принцесса, ждущая в старинном родовом замке.
«Да уж, история… Ладно, справимся. И не такие задачки решали. Если этот наследник столь нужен высшему руководству, то его будущее явно будет хорошо обеспечено. Так что моя совесть перед ним или перед ней чиста.»
Тем временем актёры закончили разыгрывать эпизод, и Фёдоров, подведя итоги репетиции, отпустил всех отдыхать.
Анатолий встал с места и пружинящей походкой стал спускаться к сцене.
– Михаил Николаевич, пожалуйста, уделите мне несколько минут вашего времени, – Лазарев нацепил на лицо улыбку удава и двинулся к сцене.
Фёдоров слегка дернулся, как от удара в челюсть, но быстро взял себя в руки и, уже поворачиваясь к майору, успел «сделать лицо». Поэтому Анатолий лицезрел самую любезную и удивлённую улыбку.