— Пусть вам не повезло, но это еще не повод для открытой агрессии. Вы готовы к разрушению, вы злы, одиноки и холодны. Но не это главное. Этого много и в других. Я могу понять, когда группа политиков идет на махинацию, чтобы получить власть. Торговцы оружием и наркотиками — у них есть цель, корыстная, преступающая моральные нормы, но это цель, которую можно понять. Или проповедники, вещающие о том, чего не было и не будет, и берущие за это деньги. У вас же нет ничего, вы пусты и готовы выжечь все вокруг себя. Просто так, просто потому, что вы увидели абсурд в горе немытой посуды. Но вы — как сталь в руке, вам даже все равно, кто вами манипулирует…
— Какое вам дело до моих мотивов? Я люблю красивых женщин, плотный обед и холодное пиво. Я агрессивен. Мне нужно самоутверждение, как и всем нам. Мне нужна власть, иногда мне нравится подавлять людей, особенно таких самоуверенных и увлеченных, как вы. Единственное, что мне пока удается сохранять, в отличие от большинства лезущих наверх — чувство меры. Я нашел свое место. Оно позволяет мне, с одной стороны, вылезти из того дерьма, в котором копошится большинство, с другой — не лезть в то дерьмо, которое плавает наверху. Мне хватает на жизнь, шлюх и минимум нужных мне развлечений, и на квартиру с горячим душем. Я знаю, кто я есть и что мне нужно делать, чтобы заработать на жизнь. И я буду делать то, что посчитаю нужным. Вам понятно?
— Абсолютно, — сказала она.
— И знаете, что еще? Вам страшно, — произнес он, не дождавшись ответа.
— Да, я опасаюсь вас и таких как вы… Вы…
— Стоп. Весь вечер вы пытаетесь обвинить меня в каких-то преступлениях против общественной морали. Если мы опять начнем этот разговор, ваши вопросы еще долго будут ждать моих ответов. Так что вас интересовало?
— Гейткиперы и «Внешний сценарий». Какое отношение имеет сцена к этому документу?
— Пальцем в небо. Такое же, как вы к «Войне и миру»… Ну ладно, ладно, не буду больше. В деле создания этого текста принимали участие некоторые из тех, кто сейчас записан в ряды вратничества. Я так понимаю, вы в курсе. То есть ваш вопрос звучит примерно так: не пытаются ли ребята воплотить некоторые элементы сценария в жизнь?
— Именно.
— Давайте так. Я принимал участие в написании этого документа. Это раз. Но я больше не являюсь активным участником сцены. Это два. Если хотите, я могу рассказать вам историю того, как закрутилось это дело. Выводов по текущей ситуации, как вы сами понимаете, не будет. Если хотите тратить время на прослушивание — нет проблем. Если женщина просит…
— Я готова послушать, Александр Михайлович.
— Давайте просто — Саша, — он улыбнулся, похоже, в первый раз за сегодняшний вечер. — Тема началась, как всегда, с каких-то бесплодных пересудов на одной из конференций. Весь сыр-бор закрутился вокруг проблемы «физиков и лириков»: ограниченность мировоззрения современного человека, узость и однобокость в принятии решений, пути того, как все это можно изменить. В общем, в конце концов основным вопросом стало следующее — как можно с помощью современных технологий программировать и отслеживать динамику человеческого сознания. Звучит немного коряво, но примерно вокруг таких вот полутоталитарных вещей все и закрутилось…
Они сидели на скамейке и уже о чем-то спорили. Макс плюхнулся рядом, поставил бутылку «Колы» на край скамейки и дожевал хот-дог.
— О чем разговор?
— О конференции. У Шершня срабатывает инстинкт самосохранения. — Саня иронично улыбнулся.
— В каком месте?
— Да… Хватит. Знал бы, что пойдет такой разговор, — вообще бы не заикался.
— Ну ладно, запродай еще раз.
— По его мнению, появился резвый заяц, который нашел способ извлечь из трепа на конференциях какой-то шкурный интерес.
— В смысле?
— В смысле. Головастые ребята чешут языки, что-то доказывая друг другу и выясняя, кто из них круче. Идет бесплодный разговор ни о чем, и тут появляется парень, который начинает задавать наводящие вопросы. Банальная манипуляция. Они думают, что просто разговаривают, а он так же просто получает бесплатные консультации по интересующим его вопросам. «А вот как вы думаете, если это повернуть вот эдак». И тут же наперегонки с десяток мнений.
— Погоди, это что — по поводу новых условий диалога на relcom.philisophy?
— Ну да. Ты как раз уехал, а этот парень подключился к разговору. Причем, судя по грамматике, он не местный. Русский где-то в ненашенском колледже учил. Тактика такая — «я не савсем понимай, что ви хотел сказать, не мог бы ви еще один разочек павтарить». Звучат вопросы коряво, а вот смысл в точку. Начиналось все с того, что Паша из Саратова заикнулся — мы мол, ребята, книжек не читаем, зациклились на наших машинах, а товарищи из гуманитариев не улавливают тему — какая, скажем, разница между полуосью и виндой. Как нам найти общий язык? А сейчас, благодаря нашему другу Брахману, разговор перешел в интересную плоскость. «Как с помощью виртуальной реальности можно заниматься политической пропагандой». Радио «Свобода» в трехмерном виде.
— Ну начинается… Новая угроза с Запада.
— Ничего не начинается. Может, я утрирую, но многое напоминает попытку выяснить — как можно организовать каналы, по которым будет идти нужный диалог для тех, кто сидит далеко отсюда.
— Так о чем все-таки спор? Ты что, хочешь отговорить их от чего-то?
— Ничего я не хочу. Я просто сказал им, что кто-то начал манипулировать их действиями в нужную сторону, а они взъерепенились.
— Ну ты тоже дал. Вечером люди ходят на религиозные собрания, где наставляют на путь истинный несознательно попавшую под влияние сектантов молодежь, а днем ими пытается манипулировать кто-то другой. Обидно, да?
— Я этого не говорил. — буркнул Шершень.
— Говорил-говорил… — отозвался Саня.
— Так, мужики, никто не хочет драки. Если проблема сильно задевает чье-то самолюбие, можно просто проверить, насколько все это может быть правдой.
— Зачем?
— Да я так, просто предложил… Давайте или сменим тему, или выясним, в чем все дело. Я так чувствую, вы это еще долго друг другу вспоминать будете.