Свящ. О. Стеняев: Это два вопроса. Они были заданы.
Д-р Р. Гупта: Если Вы позволите, я бы хотел предложить одно небольшое смиренное исправление того, что сказал отец Андрей и, затем, мы могли бы вернуться к разговору с отцом Олегом.
Диакон А. Кураев: Это заставит меня задать вопрос, как понимается смирение в традиции вайшнавов — это очень интересный вопрос.
Д-р Р. Гупта: В индуизме мы понимаем под личностью не тело и душу вместе, понимается только душа, а тело является внешним покрытием души. И когда мы говорим, что Бог любит нас полностью, Он тело любить не должен, потому что тело — не мы, поэтому любить его незачем. Это очень естественно для нас считать, что Господь полностью проявляет свою любовь именно в какой-то нашей традиции. Поэтому мы спорить не собираемся, потому что мы с этим уже огласились. То есть, если мы вместе с этим согласны, что Господь может по крайней мере частично проявиться в другой традиции. Я соглашаюсь с тем, что Господь хотя бы частично может проявиться в другой традиции. И то различие, которое подчеркнули сейчас, по поводу расхождения взглядов на сущность человека: воспринимать себя как мезальянс между душой и телом, просто как душу, или как комбинацию неотъемлемой гармонии между тем и другим, — это как раз то различие, которое мы должны принять и не пытаться закрывать на него глаза.
Ведущая: А можно уточнение? Мне хотелось бы услышать, что такое человек, скажем так. Индуистская антропология, что есть человек в индуизме?
Д-р Р. Гупта: Прежде всего, последователи индуизма утверждают, что вся жизнь имеет в основе своей духовность, она не является материальной. И поэтому, если мы переходим к человеческому, то это означает, что душа имеет некую временную оболочку, определенным образом скроенную. Аналогия, которая приводится в Ведах, это не риза, но это одежда. Похоже, я сажусь в машину определенного типа и еду в ней.
Свящ. О. Стеняев: Вы согласны с тем, что это последняя одежда перед стартом на Кришналоку? Или же Вы допускаете мысль, что человек может попасть на Кришналоку с положения обезьяны, осла, дерева. Обусловленная душа — атма- проходит разные степени реинкарнации. Ваше учение останавливается четко на человеке, как на той стадии, после которой реинкарнация может прекратиться. То есть хотите Вы или нет, Вы не останавливаетесь там на стадии рыбы, давайте, я буду в этой жизни прыгать, может стану обезьяной и полечу на Кришналоку. Вот с этой точки зрения человеческой платформы вы начинаете постигать Бога, начинаете искать Его. Поэтому, то, что говорит отец Андрей, имеет огромное значение. Бог становится человеком, чтобы человека сделать Богом. Но если он не становиться в настоящем человеком, то человек не сможет быть объят по-настоящему божественной любовью. Бог Гиты — это не творец души. Бог Гиты — это и не творец человеческого тела, личности как таковой. Гита учит, что Бог — это вечный попутчик человека. Кришна говорит Арджуне: «Не было такого времени, когда бы не существовало моего Я и твоего я». Также в Гите сказано, что душа не творится, она всегда была, она всегда будет, она не будет сотворена, поэтому Бог Гиты — не творец, он — попутчик и отличие Кришны от Арджуны следующее: Кришна говорит: Я помню все свои жизни, а ты не помнишь ни одной. Получается, что отличие заключается в том, что он может использовать некий потенциал того, что было, а самое серьезное противоречие Гиты, если Арджуна, как обусловленная душа, существовал вечно, то возникает вопрос, если вечность прошедшая не привела Арджуну на Кришналоку, то что может сделать вечность грядущая? И тут индусы мне говорят: вечность циклична: Брахман выдохнул, Брахман вдохнул. Русский философ Соловьев Владимир называл такую бесконечность «дурной бесконечностью». Все повторяется, даже Бог ничего не может изменить. Опять будет поле Курукшетра, опять будет диалог Кришны с Арджуной. Это замкнутая сама на себя бесконечность, которая не подчиняется ни Богу, ни сама себе. Это и есть майавади в вашем персонализме.