Пятый: прожектор погас, очень "низкий ключ". Тот же хищник в ночи, в своей родной стихии. Лицо бесстрастно и непроницаемо, но что-то во взгляде, повороте головы, позе говорит: охота прошла удачно, он сыт и доволен...
Семёныч вложил в пять бумажных прямоугольников изрядную долю своего мастерства и понимания, натренированного за долгую жизнь на разных, очень разных людях. "Челах", -- мысленно уточнил фотограф. "Сейчас проверим, насколько мой опыт растяжим на нава. Данного, конкретного нава". Сделанная работа лежала перед заказчиком и сама по себе больше не интересовала старика. Заинтересует снова, если нав захочет увеличить какой-нибудь портрет. А пока Семёныч смотрел на Идальгу. Прикидывал, как бы сфотографировал его сегодня, сейчас. И ждал реакции.
-- Хорошая работа, -- не меняя выражения лица, обыденным тоном сообщил нав. -- Очень хорошая.
Старик пожал плечами: он сам знал, что хорошо сделал работу. "Достаточно хорошо. Не чересчур. Ровно впору". Улыбнулся:
-- Фирма веников не вяжет.
Ответный взгляд: тяжёлый, опасный, будто со второй карточки.
-- Ты настолько уверен в своём мастерстве, чел?
Старик пару мгновений смотрел в чёрные провалы навских глаз. Склонил голову, развёл руками над фотографиями.
-- И в нём. И в том, что тебе, скорее всего, понравятся образы. Я редко ошибаюсь в таких вещах. Самое сложное -- выбрать из удачных кадров лучшие. Поэтому я делаю свой отбор, но предлагаю заказчикам самим рассмотреть все. Вот контактные отпечатки...
-- Я заберу их, вместе с плёнками. Оставлю тебе эти пять картинок, которые ты выбрал сам. На память, -- нав, чуть ухмыльнувшись, аккуратной стопкой сложил портреты и пододвинул старику. Заглянул в пакет, прежде чем убрать туда контакты. -- Здесь всё?
-- Да, все негативы в пакете. Большие печатать собираешься?
-- Не здесь, -- предельно короткий, равнодушный ответ.
Семёныч едва слышно вздохнул: он давно привык отпускать от себя работу на любой стадии и не спрашивать о её дальнейшей судьбе. Чутьё подсказало: у материалов этой съёмки впереди долгое будущее в чужих руках. Предстоит плёнкам много интересного, чего старик не умеет и вряд ли уже научится. "Очень любопытно!"
-- Идальга?
Нав приподнял бровь, ожидая вопроса, который Семёныч проглотил. Задал совсем другой:
-- А... как сейчас дела у Ромиги?
-- Нормально, насколько я знаю. Он давно был у тебя тут? Виделись?
-- Давно. Он по уши в диссертации. По моим ощущениям, с ним всё более-менее в порядке. Но... Вы выяснили, что тогда было? Поймали злодея?
-- Нет. Потому наша договорённость -- присматривать -- в силе. А я ещё раз обследую тебя сейчас. И подлечу немного.
Семёныч довольно, благодарно улыбнулся:
-- Я с прошлого раза летаю, как на крыльях. Договорённости договорённостями, а хочу тебе просто так сказать большое спасибо.
-- Хочешь, говори, -- ухмыльнулся нав. -- Марш на диван.
-- Вот, я и говорю: спасибо. На диван?
-- Да, сегодня опять буду работать по-эрлийски. Со спящим пациентом.
-- Шуточки у вас, доктор!
-- Спокойной ночи, -- Идальга, видимо, уже начал ворожить: глаза чела, секунду назад абсолютно бодрого, стремительно слипались. Семёныч хотел спросить, что лечить-то будем? Он же отлично себя чувствует! Да и про прошлый раз интересовали кое-какие подробности. Но слишком хотелось спать. Доковылять до диванчика в углу, скинуть обувь, натянуть на себя плед и провалиться... Нав молча ждал.
Когда Семёныч открыл глаза, Идальги рядом не было. Часы показывали десять утра. А в печатной, весело насвистывая, возился Ромига.
-- Ром, доброе утро! -- окликнул старик.
-- Доброе, -- отозвался нав. -- Через десять минут закончу, будем завтракать, -- шнур электрочайника, змеясь, пополз по столу, вилка воткнулась в розетку.
-- Давно тебя не видел.
Ученик ответил не сразу. Старик подумал, тот не слышит за звуком текущей воды и закрытой дверью. Однако слух у нава был отменный. И желание поддержать пустой пока утренний разговор тоже нашлось.
-- Дел очень много. Сегодня выкроил время, решил себе выходной устроить.
-- И у меня выходной. Дома ремонт, за девчатами присмотр нужен. Но до понедельника технологический перерыв. Пока шпаклёвка сохнет.
-- Ремонт? -- лениво переспросил Ромига. -- Соседи сверху залили? Просто решил порядок навести? Или с каким-нибудь умыслом?
-- Душа просит новизны, -- улыбнулся Семёныч, легко завязывая ботинки под песенку закипающего чайника. -- Ну и с умыслом. Куда без него.
Вода потекла тише. По звукам Семёныч определил: идёт промывка отпечатков, участие оператора ни к чему. Точно. Ромка показался из-за двери с фирменной ухмылочкой на лице, аккуратно поправляя рукава чёрного пуловера. Скользнул к холодильнику, порылся там, отправил на стол несколько упаковок мясной и сырной нарезки. Пока продукты безропотно плыли к месту, где их съедят, достал что-то фотографическое из новенького кофра под вешалкой. Выпрямился: