Он несколько раз перезванивал: ругался, извинялся, потом опять ругался -- она молчала. Не отключила телефон только потому, что мог позвонить отец или ещё кто-то, про Ромку. На угрозу Антона лично поймать её и убить, или "заказать" дружкам, Ириска с тем же ледяным спокойствием заявила.
-- Спасибо за информацию, у меня всё на диктофон пишется.
Блеф: про запись она догадалась задним числом. Однако он тут же бросил трубку и больше не перезванивал. Влюблённость отвалилась легко, как засохшая болячка, Ириске самой было странно. Немного холодно, немного пусто, немного щемило в груди, и больше ничего.
Отложила последний лист курсовика. Взяла чистую бумагу, белую, как свежевыпавший снег. Лёгкие карандашные штрихи один за другим стали нырять в эту белизну, проявляя очертания лежащего мужчины. Вот уже видно: тело в эмбриональной позе наполовину утонуло в сугробе. Голова в профиль, заметённые снегом волосы. Глаза плотно закрыты, на лице смерзается ледяная кора, но различить черты ещё можно. Очень характерное лицо, не спутаешь. Чем дальше, тем труднее принять рисунок за изображение живого. Но лишь положив последний штрих, художница задумалась, кто это: персонаж комиксов или, не приведи боже, прототип? Спросила себя, кого и зачем рисовала, не нашла ответа, испугалась почти до крика.
Отец всегда учил успокаиваться каким-нибудь целенаправленным действием, и вместо того, чтобы впустую терзаться, художница достала папки с готовыми главами комикса и набрала номер "Шась Принт". Ей ответили.
Шасы по уговору сообщили в Цитадель.
Сантьяга с интересом наблюдал, как юная чела с очень суровым и деловым видом раскладывает свои рисунки на столе в приёмной издательства. Комикс был неплох, сама чела обладала зачаточными способностями предсказателя, чужих чар на ней не было. Главное комиссар выяснил за полминуты, подтвердив выводы помощника, который проверил девушку раньше. Хотя Ортега проверял и Веруню тоже. Их противник был невероятно искушён в магии и применял на редкость нестандартные ходы. Вряд ли исчерпал свой богатый арсенал. Но на этой челе Сантьяга ничего подозрительного не обнаружил.
Нав без долгих разговоров предложил выкупить уже нарисованные комиксы, а новые приобретать по мере создания. Назвал цену. У художницы разгорелись глаза, она тут же показала, что умеет торговаться. Но куража ей не хватало, была рассеяна и расстроена. Часть рисунков даже не стала доставать из папки. Сантьяга спросил:
-- Вы принесли те наброски про Мексику, которые показывали на банкете? Я тоже хочу на них посмотреть.
Чела внезапно, очень по-детски, скисла.
-- Нет, я больше не хочу рисовать ту главу. Книжка у меня пропала, и вообще... там хеппи-энда всё равно никак не выходило.
-- Книжка? Не эта ли? -- комиссар жестом фокусника извлёк из ящика стола "Тайны индейских пирамид".
-- Ой, эта. А откуда?
-- Роман оставил вместе с телефоном.
Девушка взяла книгу обеими руками, прижала к груди:
-- Может, он так же легко найдётся? Я, пока сидела дома, рисовала... Потом испугалась: вдруг, это правда? Ужасно не хочу так думать, но оно нарисовалось, само, -- художница достала из папки лист, протянула наву.
Карандашный рисунок, слишком подробный для комикса, очень экспрес-сивный и убедительный. Гарка в полном боевом облачении свернулся клубоч-ком в сугробе. Комиссар, во-первых, узнал Ромигу, во-вторых, обратил внимание на детали облачения, которых человской девчонке знать неоткуда. Они и раньше в её рисунках проскакивали, но здесь всё было очень точно. Сантьяга нахмурился: для нава ситуация выглядела не смертель-ной, но опасной. И никаких зацепок, где это.
Чела пристально следила за выражением лица собеседника:
-- Это может быть правдой, да?
-- Пока не знаю, Романа ищут. А я вижу отличный рисунок и хочу продолжения нарисованной истории. Сможете сделать?
-- Я попробую, -- она очень старалась, но не удержалась от личного, совсем не делового вопроса. -- Не понимаю! Вы спокойны, будто ничего не происходит. Будто не ваш родственник пропал неизвестно куда. Объясните глупой художнице, как так можно?
Сантьяга улыбнулся краешками губ:
-- Я спокоен, потому что каждую секунду делаю всё, что считаю нужным, а жизнь продолжается.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами, умещая это в себе. Нав видел: у неё получится. Жизнь продолжалась, расследование -- тоже. Комиссар Тёмного Двора подцепил ещё одну ниточку: тоненькую, ненадёжную, но лучше, чем ничего.
-- Я постараюсь нарисовать до завтра. Звонить по тому же телефону? -- уточнила девушка.
Нав протянул ей визитку.
-- Звоните сразу мне. И принесите мексиканские наброски, какие есть.