Трубников принялся разглагольствовать, и я не знал, как от него отделаться.
— А вас, товарищ Шпилевой, я одобряю, — с жаром продолжал он. — Ведь сколько посетителей в музее побывало — не перечесть. Все видели и пыль, и грязь, и запустение, но только вы обратили на это внимание и приняли действенные меры.
Я попытался свернуть в сторону, но Трубников крепко схватил меня за руку:
— Куда же вы? Пойдемте-ка лучше по кружечке пивка опрокинем.
Я отказался, но Трубников чуть ли не силой подвел меня к ларьку.
— Парочку для начала, — сказал он продавщице.
— Пожалуйста, — весело ответила та и стала ополаскивать кружки.
Я посмотрел на продавщицу и поразился ее красоте. Веселая улыбка на нежно-белом лице, черные, гладко зачесанные волосы, собранные в тугой узел на затылке, высокая шея. Длинные с узким разрезом глаза, прикрытые густыми ресницами, придавали ее лицу восточное выражение, но наиболее примечательными были две глубокие ямочки на щеках. Казалось, что девушка все время улыбалась.
Блеснув белыми зубами, она подала мне кружку. Я взял пиво и в тот же миг почувствовал толчок в спину. Позади меня стоял здоровенный бугай в спортивной куртке с широким красным лицом и мрачным взглядом.
— Ты что, один, что ль, в очереди стоишь? — спросил он.
— В чем дело?
— А ни в чем! Думаешь, коль погоны нацепил, так я тебе отчет давать должен?
— А повежливее?..
— Я тебе покажу повежливее! — И в тот же миг я почувствовал удар кружкой по голове.
Продавщица охнула: по моему лицу стекали пивная пена и кровь. Сразу собралась толпа. Бугай исчез, а из толпы кто-то крикнул:
— Офицер, а хулиганит!
— Ай-ай-ай, как нехорошо получилось! — причитал Трубников, вытирая платком мое лицо. — Вот незадача.
В этот момент люди расступились, и ко мне подошел патруль.
— Ваши документы, — строго обратился капитан-лейтенант, поправив красную повязку на рукаве.
Я подал удостоверение. Капитан-лейтенант пролистнул его и положил в карман.
— Пройдемте в машину.
— Он не виноват! — вступился, было, Трубников.
— В комендатуре разберемся, — сухо ответил начальник патруля. — К тому же, ему нужна медицинская помощь.
Я пошел к машине и тут увидел Галку, выглядывавшую из окна светло-зеленой «Волги». Это была та самая «Волга», на которой мы собирались ехать на отдых. На Галкином лице был заметен испуг и удивление.
— Вадим, что с тобой?
Я молчал.
Капитан-лейтенант распахнул дверцу, я плюхнулся на сиденье патрульной машины, и мы поехали в комендатуру. Пока врач перевязывал мне голову, капитан-лейтенант докладывал дежурному:
— Вот. Пьяный дебош в общественном месте.
— Это неправда, — возразил я.
— Помолчите, — попросил врач, — у вас еще будет возможность оправдаться.
Пришел комендант, высокий, статный подполковник, и посмотрел на меня с укором.
— Как же так получилось?
Я объяснил.
— Выходит, подошел посторонний гражданин и ударил вас кружкой по голове?
— Да, — ответил я и понял, что мой ответ выглядит неубедительным.
Комендант позвонил по телефону и приказал кому-то:
— Расспросите продавщицу. Она должна была все видеть.
Подполковник уехал. Вернулся он часа через два вместе со Скосыревым — дело, похоже, принимало серьезный оборот.
Скосырев строго посмотрел на меня:
— Да-а. Этого я от вас не ожидал...
— Но... — попытался возразить я.
— Никаких но… В сложившейся ситуации я вынужден отстранить вас от выполнения задания, — перебил капитан третьего ранга. — Нельзя допустить, чтобы человек, ведущий себя легкомысленно, занимался розыском материалов о герое. Тем более теперь, когда это напрямую касается государственных интересов.
Поначалу я не совсем понял его последнюю фразу. Причем здесь государственные интересы? Но я тогда не знал, что Скосырев побывал в редакции волногорской газеты и выяснил, что никакого корреспондента в Слободское они не посылали и, следовательно, папка с документами о Петрищеве попала в неизвестные руки. Капитан третьего ранга отправился в Комитет госбезопасности, где его внимательно выслушали и не оставили без внимания его сообщение.
Надев на забинтованную голову фуражку и неуклюже козырнув, я вышел на улицу. В свете матовых фонарей ярко зеленела листва деревьев, мимо неслышно проплывали машины, в бухте басовито гудел буксир. Я посмотрел через дорогу и увидел на тротуаре Галку. Подперев кулачками подбородок, она сидела на чемодане.