«Матвей был юношей, которого нельзя было представить вне коллектива. В школе он организовал совместное чтение «Пионерской правды», тимуровскую команду, а также спортивные секции. Он вообще был инициатором многих хороших дел».
— Славная женщина, эта Нюра Пасивина, — сказал я.
Мария Андреевна кивнула головой.
— Кстати, она взяла у меня ваш адрес.
— Зачем?
— Говорит, виновата перед Шпилевым — не сумела сохранить нужные ему документы.
Я вышел из музея, чувствуя в душе особый подъем. Пока что дела шли хорошо.
НА КОГО ОХОТИЛИСЬ?
На следующий день по приказу полковника Танюшина ко мне пожаловал капитан Костин.
— Надо бы разобраться с аварией на Зареченском шоссе, — заявил он. — Ведь вы тоже были тогда в автобусе.
Вместе мы направились в автоинспекцию, расположенную в центральной части города. Прибыв на место, мы вошли в невзрачное здание, и попали в темный мрачный коридор с множеством дверей. За одной из них мы обнаружили капитана милиции, сидевшего за письменным столом, покрытым пятнами чернил, и стоявшего перед ним молодого человека, видимо шофера, с покаянным видом мявшего в руках засаленную кепку.
Капитан поднял голову и вопросительно взглянул на нас.
— Я от полковника Танюшина, — сказал Костин и показал удостоверение. — По поводу аварии на Зареченском шоссе.
— Понятно, — ответил капитан и, повернувшись на стуле, постучал кулаком в фанерную перегородку.
Через минуту в комнату вошел взъерошенный лейтенант.
— Аварию на Зареченском ты расследовал?
— Ну, я.
— Вот, товарищи от полковника Танюшина. Интересуются…
Лейтенант удивленно посмотрел на нас и представился:
— Зверев.
Мы прошли за ним в тесную комнатку, все стены которой до самого потолка были заставлены стеллажами с папками.
— Случай, в общем-то, рядовой, — произнес лейтенант, доставая одну из них. — На крутом спуске у автобуса отказали тормоза, но шофер не растерялся и вывернул на обочину так, что обошлось без жертв. А могло быть и хуже…
Костин взял папку и углубился в документы, я сел рядом с ним.
Из-за дощатой перегородки раздавался голос автоинспектора, отчитывающего парня. Их разговор был слышен так отчетливо, что казалось, будто мы находимся рядом с ними.
— Что ж, — сказал капитан, — придется отобрать у вас права.
— За что? — всхлипнул парень. — Что хотите делайте, а скорость была меньше сорока километров в час.
— Как же меньше? — устало доказывал автоинспектор. — Вот и другие шоферы подтверждают, что скорость была большой.
— Другие, — буркнул парень. — Да они, если надо, что хочешь, подтвердят.
В это время Костин закончил просмотр и поднял голову.
— Причину поломки тормозной системы выяснили?
— Да, — ответил Зверев. — Пробило магистраль гидравлического привода, вот тормозная жидкость и вытекла.
— Но у вас в деле даже фото повреждения нет.
— А зачем оно? — удивился Зверев.
— Как зачем? Надо, чтобы было.
Зверев вынул папиросу и постучал мундштуком по коробке:
— Мало ли что кому надо...
Лицо Костина сразу стало злым:
— Послушайте, лейтенант!.. Рядовой случай, а вы расследовать его толком не можете.
Зверев поспешно спрятал папиросу и выпрямился.
— С какой автобазы автобус?
— С десятой, — ответил Зверев.
— Поехали, — бросил Костин и порывисто направился к выходу.
В контору десятой автобазы мы прибыли в разгар рабочего дня, и сразу попали в людской водоворот.
Кого тут только не было! Размахивая путевыми листами, толпились шоферы; цепляя сумками всех, кто попадался на пути, спешили куда-то кондукторши; закатав рукава комбинезонов, требовали запасных частей ремонтники. Я, Костин и Зверев с трудом протиснулись в угол, громко именовавшийся кабинетом заместителя начальника по ремонту, и обнаружили там худого, с острым лицом мужчину, который, отбиваясь от наседавших на него токарей и слесарей, устало повторял:
— Сегодня деталей не будет, не ждите. Наряды уже отправлены, так что все получите завтра.
Заметив Костина, он деловито обратился:
— Слушаю вас, товарищ.
— Мы по поводу аварии на Зареченском шоссе.
— Неужели опять? Прямо беда с ней! — поморщился заместитель. — Все давно вроде выяснилось. И машину уже отремонтировали.
— Мы хотели бы знать, какие у нее были повреждения.
Заместитель начальника поднялся из-за стола: