Лейтенант Селин и старшина второй статьи Промышлянский разбирали за столом какую-то зубчатую передачу.
Я отодвинул ее в сторону и положил книги на стол.
Селин заинтересованно спросил:
— Разве корабельная библиотека переезжает в нашу каюту?
— Нет, — ответил я. — Просто корабельную мастерскую решили перенести в более удобное место.
Селин засмеялся:
— Хочешь поработать?
— Да, мне поручили сделать доклад.
— О-о! — Селин с уважением посмотрел на меня и на книги. Сам он никогда не брался за такое дело, зато мог часами копаться в форсунках, ставить невероятные опыты с химическими реактивами, спорить о преимуществах полупроводников, но в душе мучился, что судьба не наделила его талантом красноречия. Вот почему вместе с Промышлянским он молча собрал в газету болты и шестеренки и на цыпочках вышел из каюты.
— Ни пуха, ни пера, — прошептал Селин в дверях.
Я пролистал несколько книг, но о Петрищеве почти ничего не нашел. В мемуарах же адмирала Чижова о нем была единственная фраза:
«Подвиг Матвея Петрищева в Волногорске сподвиг катерников на новые свершения. В тот день было потоплено два фашистских транспорта общим водоизмещением 5 тысяч тонн».
И все. Но об этом я уже знал от Скосырева.
В просмотренных мною брошюрах ни о Петрищеве, ни о Волногорске ничего не упоминалось. Я добросовестно пролистал другие книги, но так ничего толком и не узнал. Закрыв последнюю, я задумался. Кем был Матвей Петрищев? Какой подвиг он мог совершить? Чем занимался в Волногорске?
В каюту заглянул лейтенант Селин.
— Еще работаешь?
За его спиной стояла группа рационализаторов и изобретателей.
— Работаю, — ответил я и великодушно добавил: — Но вы можете заходить.
Рационализаторы быстренько заполнили каюту. На столе появились манометры, поршни, патрубки и другие детали.
ГДЕ ЭКСПОНАТЫ?
За короткое время я побывал в портовой библиотеке, затем в городской; заходил несколько раз в библиотеку нашего соединения, не говоря о нашей корабельной. Библиотекарши уже знали меня в лицо, здоровались, но подготовка к докладу от этого не продвинулась ни на шаг.
Я детально изучил все, что касалось Волногорска. За последние годы здесь построили судоремонтный завод, пустили троллейбус, жилые дома выстроились вдоль моря на многие километры. А раньше это был заштатный городок. В сводках военного времени я вычитал, что Волногорск был освобожден от фашистских захватчиков в апреле 1944 года. Записав эту дату в блокнот, я подумал, что книги вряд ли помогут мне. Надо искать очевидцев... Но где?
Однажды в воскресенье я лежал на горячем пляжном песке, и, может быть, в сотый раз думал о Петрищеве.
Рядом лежала Галка – студентка третьего курса кораблестроительного института. Очень своеобразная особа! Когда мы встречались с ней, то всегда спорили об устойчивости морских судов или о мерах борьбы с обрастанием подводной части корпуса, о породах собак, или о жизни на других планетах.
Говорят, что есть мир, а есть антимир. Так вот, Галка — это анти-я. И все же без нее жизнь моя была бы намного скучнее.
Вот и теперь, заложив руки за голову, она о чем-то размышляла.
— Вадим! — обратилась она ко мне.
— Что?
— Знаешь, о чем я сейчас думаю?
— Догадываюсь, — ответил я неуверенно, потому что в каждом ее вопросе скрывался подвох.
— Я думаю, что ты хоть и моряк, а плаваешь хуже меня, — сказала Галка и, перевернувшись на живот, стала сгребать руками горячий песок.
Это было уже слишком.
— Ха! — бодрился я. — Очень остроумно!
— Отнюдь! — Галка встала на колени. Ее тонкая, гибкая фигура с рассыпанными по плечам волосами напомнила мне статуэтку, которую я видел недавно в витрине антикварного магазина. — Давай поспорим, кто быстрее доплывет до буйка. Победитель получает пять баллов. Идет? — Она хитро взглянула на меня.
— Согласен! — ответил я, пытаясь сообразить, где же здесь ловушка.
— Считай, что пять баллов уже мои.
Мы вскочили на ноги и, ловко перепрыгивая через ряды загорающих, бросились к воде.
Галка была хороша. Я увидел, как упруго взлетела она над белой полоской прибоя и поплыла к красному бую. Сначала я плыл брассом. Галка обогнала меня метров на пять. Я перешел на кроль, но было уже поздно.
— Пять баллов! — радовалась Галка.
— Подумаешь! Это я специально поддался!
У Галки от негодования потемнели глаза.
— Специально?!
— Давай лучше нырять, — предложил я, чувствуя, что только так можно спастись от ее гнева.