Снейпа она не боялась, а напряжение во всем теле было иного рода. Гермиона будто вынырнула из озера страхов, и на нее напали ощущения. Резко прочувствовалась липкая тишина. Она все сильнее склеивала их, притягивала друг к другу. Остались лишь губы, за ними — проникновение прямо здесь, на полу. Его близость имела приятное давление. Пульсация магии, приток истомы и, как результат, — отклик. Неужели единственный мужчина, к которому ее потянуло, был социопат Снейп? Ей стало стыдно. Это неправильно. Вдвойне неправильно.
Она тоже посмотрела на его губы. Они приоткрылись, словно желая захватить ее в поцелуй. В темноте их запретную тягу друг к другу никто бы не увидел. Снейп теснее прижал ее к стене и, к счастью, тут же оттолкнулся и поднялся на второй этаж. Уже там заклинанием включил свет во всем доме. Гермионе сразу полегчало. Она расправила плечи, помассировала переносицу и окончательно убедилась, что Снейп невинный социопат, возможно даже девственник
— Это ваш личный каприз, профессор? Или дело во мне? — спросила она в потолок.
Ей бы самой не помешал психолог. После войны Гермиона стала боязливой, и если гриффиндорский характер желал свергнуть беспричинные тревоги, то тело тотчас напрягалось, стоило кому-то неожиданно дотронуться до нее. Но сегодня все изменилось. Снейп помог ей. Все складывалось сложным и странным образом. Она не знала, куда деться от жаркого переутомления, и холодными руками сжимала щеки, пытаясь их остудить.
— Я никого не беру, — раздался бархатный голос сверху. — Что здесь непонятного, мисс Грейнджер?
— Ничего. Просто такими знаниями нужно делиться… Я читала недавно вашу новую статью, — она осеклась. За лестницей располагалась кухня, прямо посередине которой стоял мусорный ящик, набитый нераспечатанными бутылками огневиски. В их горлышках жирными каплями застревал свет. Гермиона вытянула голову, с рассеянностью заулыбалась. Здоровый образ жизни — антагонистичен социопатии, думалось ей. Во всяком случае социопаты не видят в нем выгоды, а усилий — уж слишком много.
Еще недавно непокидающее намерение извиниться рассеялось, и Гермиона вернулась к собственному исследованию. Сначала мысль складывалась медленно из-за легкой, но тошнотворной, пульсации в висках, но стоило Грейнджер взять разгон, как она отвлеклась и повеселела. Итак, во-первых, Снейп не закрылся. Во-вторых, уютный роскошный дом и правильный образ жизни подавали надежды на социальное выздоровление. В-третьих, он давал ей книгу. В-четвертых, ну и что, что зажимает? Вреда не приносил, ничего не предполагал — для социопатов это привычный опыт. А она, быть может, перестанет дичиться прикосновений — хороший и приятный тренажер, если держать себя в руках. Да и Снейпу пойдет на пользу. Быть может, он научится создавать отношения? Гермиона обрадовалась этому предположению и, когда Снейп спустился, не сразу поняла, что теперь улыбалась и ему, при том совершенно очаровательной улыбкой — прищуривание горящих глаз, мечтательное сияние черт лица. Сначала он с подозрением протянул книгу, но потом передумал. Это могло походить на дразнящую игру, если бы он не вглядывался в нее так пристально и недовольно.
— Так что с моей статьей?
— Она гениальная, навела меня на мысль, что…
— Вам точно не нужно масло? — перебил он с таким затуманенным взглядом, от которого ей пришлось напомнить себе, что он не вкладывает в свои вопросы и действия сексуального подтекста.
— Нет, сэр.
Зачем она только ляпнула про эту книжку! Работу по афродизиатическим маслам она уже давно закончила.
Снейп просканировал ее хмурым взглядом. Она протянула ладошку и посмотрела снизу вверх, но чертовски дружелюбно. Он сдался.
Малфой сидел на кухне и задумчиво смотрел в окно захудалого заднего двора. Руки его покоились на трости, а сам он не желал прикасаться ни к столешнице, ни к чайнику и все думал, сколько же мужчин здесь побывало.
— Мистер Малфой, прошу прощения за задержку!
Люциус обернулся совершенно бледным и, не сразу уловив смысл, бросил нечитаемый взгляд на ее живот.
— Мисс Грейнджер, давайте к сути. Драко настоятельно попросил меня присутствовать здесь до десяти, — она кивнула. Ноздри Малфоя недовольно расширились. — Однако, это не единственная мотивация. Я наслышан о вашей славе, и меня несколько смущает зависимость Драко от подобного вида женщины, как вы.
Она сардонически улыбнулась, повесила мантию на крючок. Каждый раз дом спускал на нее голодную свирепую прохладу, которая вгрызалась в ее кожу, поэтому Гермиона куталась в кольчугу-шаль. Сейчас не помогала даже она. По телу пробежалась первая волна озноба. Грейнджер закуталась сильнее. Ее голова пульсировала отдаленной болью. Должно быть, это обыкновенное перенапряжение. Все-таки день выдался событийным и трудно переваримым.