— Почему не сегодня? — вскинул бровь. — Не завтра?
— Сегодня вы хотели кого-то там убить, а у меня много срочных клиентов, — отшутилась она, загибая пальчики. — А завтра собрание у директора Макгонагалл… И мой проект…
— Хорошо, — перебил Снейп и с дымкой во взгляде осмотрел ее улыбающиеся губы, — но имейте ввиду, вы нужны на всю ночь.
— Неужели работа настолько сложная? — изумилась Грейнджер, ощущая, как земля уходит из-под ног от такого замечательного шанса, — она точно попадет к нему в подмастерья! Он доверит ей серьезное дело!
— У меня большие планы, — Снейп едва заметно улыбнулся. Гермиона сочла это хорошим знаком.
— Обычно за сложные работы я беру по двадцать пять галлеонов.
Кончиками пальцев он подцепил ее за подбородок. Она опустила взгляд на его рот, заметила две серповидные ямочки, покраснела и тотчас стала искать другую мишень. Казалось, в нем был магнит, настроенный на нее и для нее. Он будто будил ее тело, заставляя вырабатывать эндорфины, которые все до единого устремлялись к нему, желали прилипнуть к нему, к его силе и теплу.
— Хоть сто двадцать пять, — прошептал Снейп хрипло.
— Нет-нет, двадцать пять.
— В таком случае с меня пятьдесят?
— Угу…
Они вновь переглянулись. Он медленно наклонился к ее лицу. Все в Гермионе затрепетало.
— Я зайду послезавтра, дорогая мисс Грейнджер, — проговорил у самых губ, почти касаясь, — хорошенько выспитесь.
Она посчитала, что социопатия — болезнь совершенно несправедливая. Очень зря ее фантазия обнаружила в нем мужчину и, к счастью, намного позднее, чем социопата, — меньше разочарований. Гермиона вздохнула, как вздыхают магглы при виде симпатичного католического священника. Ее ладошка неуверенно скользнула по его крепкой груди. Бедный, бедный профессор Снейп… Он не имел никаких дурных мыслей, в отличие от нее. Наверняка в работе будет мешать и отвлекать. Когда-нибудь она донесет до него, что вот так ей трудно думается.
— Будет исполнено, сэр. Я люблю сложные случаи. А что насчет убийства, так вы не серьезно, да?
— Если под вашей ручкой и бьется что-то, это не обязательно сердце, мисс Грейнджер, — он провел кончиками пальцев по ее ладошке, которая прикасалась к внутреннему карману сюртука. Там лежало письмо с ее стонами, мольбами, содроганиями и многочисленными оргазмами.
— «Гениальный» силлогизм, — Гермиона усмехнулась. Медленно в ней стала расцветать досада. Она отравляла все ликование, всю надежность и сладость от близости со Снейпом. — Но кто вам сказал эту глупость?
— Какую? — он явно думал не об их беседе.
— Что у вас нет сердца. Я наблюдаю за вами, и, признаюсь, — она, конечно же, лукавила, — вы далеко не бессердечный… Вы, несомненно, интроверт, одиночка и вам присущ бытовой цинизм…
— И не люблю, когда за мною наблюдают.
— Кстати, прошу прощения…
Он издал низкое протяженное «угу», чтобы еще на несколько секунд задержать ее в плену.
— До завтрашнего собрания… И если вы придете с окровавленными руками, я буду очень недовольна, — растерянно пробормотала она и выскользнула, обещая себе, что впредь будет избегать физического контакта с ним не потому, что пугалась, а потому что ласка, особенно его ласка, была крайне притягательна. Нужно развидеть мужчину в Снейпе и притом очень срочно.
Часть 7
«И все же быть шлюхой одного намного лучше», — так начиналось присланное голубем письмо. Перечитывая его, Снейп не переставал спотыкаться об это заглавие. Раньше названий не было. Не шло речи и о привязанности, о каких-либо чувствах в этой истории, хорошенько сдобренной порно. Понятное дело, что диктовал уже не Драко, но кто? Логика истории круто свернула в романтику. Зачем? Почему бы просто не сдать Драко Малфоя? К чему продолжение?
«Драко Малфой был возмущен и крайне недоволен! Он собирался мстить отцу за непростительное… А все началось задолго до этого…
Бальная музыка атаковала стены кабинета, но до Гермионы доносилось лишь приглушенное звучание. Она ощущала присутствие легкой скользящей ткани — это платье, увиденное на первом попавшемся на глаза манекене в доме мод магического Лондона. Оно не защищало ни от сквозняка, ни от пристального взгляда Люциуса Малфоя. Тонкая черная лямка норовила сползти с мраморного плеча. Гермиона не позволяла себе ее поправлять. Она стояла гордо, с высоко поднятой головой. Люциус Малфой сидел за столом, наслаждался коллекционным вином. Он смаковал предложение гостьи, сесть не приглашал. Несколько зажженных свечей создавали интимный полумрак.
— Что ж, мисс Грейнджер. Кажется, мне должен польстить ваш выбор, но куда больше он меня удивляет.