Герон смотрел на меня широко раскрытыми (вероятно, от восхищения) глазами. Но тут, как на грех, вмешалась Единичка (вечно она вмешивается, когда ее не просят!).
- По-вашему, выходит: если возвести 8 в третью степень, получится подкоренное число 152? - спросила она.
- Конечно, - подтвердил я.
- Ничего подобного! - торжествующе выпалила Единичка. - Восемь в кубе это 512, а вовсе не 152.
Но меня не так-то легко сбить с толку!
- Ну и что же? - возразил я. - Ведь 152 и 512 состоят из одних и тех же цифр: 1, 2 и 5. А всякий ребенок знает, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Я вышел из зала под громкий смех и аплодисменты собравшихся и отправился немного отдохнуть, что было совершенно своевременно, потому что, признаться, торжества меня несколько утомили.
Кроме того, надо было подумать, как выбраться из этой Альфабетагаммы...
ЧЕТВЕРТОЕ ЗАСЕДАНИЕ КРМ,
которое происходило у меня дома, началось с того, что Нулик прибежал возбужденный и расстроенный. Его оскорбили!
- Понимаете, гуляем мы это с Пончиком и мирно беседуем. А какой-то тип поглядел на нас, засмеялся и сказал... Я даже не могу выговорить, что он сказал. Пришлось потребовать, чтобы он записал свои слова на бумажке. Вот!
Нулик протянул мятый обрывок бумаги, и Сева прочитал: "Эх вы, перипатетики!"
- Неслыханно! За такие слова в прежние времена на дуэль вызывали!
- Почему в прежние? - Нулик схватился за воображаемую шпагу. - Я и сейчас вызову! Только... что это все-таки значит?
- Не сбивайте с толку президента, - улыбнулся я. - Никто его не оскорблял, скорее наоборот... Перипатетиками в Древней Греции называли философов из школы Аристотеля.
- Ого!
Нулик прямо-таки раздулся от гордости и потребовал обстоятельного рассказа.
- Аристотель - один из самых разносторонних ученых древнего мира, - сказал я. - Его интересовали буквально все отрасли знаний. Так что рассказать о нем обстоятельно я вряд ли смогу. Да и надо ли это сейчас? Пожалуй, на первых порах хватит с тебя и того, что труды Аристотеля и философские его взгляды оказали огромное влияние и на отдельных ученых, и на науку в целом - не только в древние времена, но и в последующие века.
К сожалению, влияние это было не всегда благотворным, хотя и не по вине Аристотеля. Так уж случилось, что учение этого замечательного мыслителя было извращено его многочисленными последователями, которые словно нарочно не замечали в нем подлинно ценного и плодотворного, зато возводили в нерушимое правило заблуждения своего учителя.
Церкви, например, было на руку неверное представление Аристотеля о строении Вселенной, и потому всякую критику взглядов Аристотеля она объявляла ересью. Разумеется, это не могло остановить развитие научной мысли, но основательно тормозило ее. Ученые, которые дерзнули открыто опровергнуть Аристотеля и высказать противоположные взгляды обустройстве мира, становились настоящими мучениками. Им оставалось либо публично отречься от своих взглядов, как это было с Галилеем, либо погибнуть на костре, как Джордано Бруно...
И все же Аристотель был одним из самых великих мыслителей древности. Не случайно царь Македонии Филипп поручил ему воспитание своего сына и престолонаследника Александра.
- Александра Филипповича, стало быть, - уточнил Нулик.
Все засмеялись.
- Совершенно верно, - подтвердил я, - хотя он как-то больше известен под именем Александра Македонского. Не думаю, чтобы уроки Аристотеля смягчили сердце этого жестокого завоевателя, сделали его человечнее. Но они заставили его понять и оценить значение науки.
Конечно, наука интересовала Александра прежде всего в военных целях. Она давала ему огромное преимущество перед многочисленными врагами. Но, как всякий властолюбец, Александр был тщеславен. Ему мало было славы великого завоевателя, покорителя многих и многих народов, он хотел, чтобы его считали умным, образованным человеком, покровителем ученых.
Это и было одной из причин, по которой Александр Македонский основал город Александрию. Город, который стал не только центром огромного, подчиненного Александру государства, но и центром всей мировой науки того времени. Здесь работали такие выдающиеся ученые, как Эвклид, Эратосфен, Аполлоний... С Александрией связана деятельность Архимеда... Здесь возникло величайшее собрание книг, знаменитая Александрийская библиотека... Недаром время расцвета Александрии называют александрийской эпохой в науке...
Вернемся, однако, к Аристотелю. К тому времени, как царь царей Александр основал Александрию, царь ученых Аристотель, в свою очередь, основал в Афинах собственную школу. Школа эта помещалась в великолепном саду, называвшемся Ликеем, по-нашему Лицеем.
- Интересно, - задумчиво сказал Сева. - Лицеем называлась и та школа, в которой учился Пушкин. А ведь это было не в Греции и не в IV веке до нашей эры.
- Вот тебе прекрасный пример того, как глубоко вкоренилось в сознание людей уважение к имени Аристотеля, как велик был его авторитет. По давней традиции в Европе до сих пор многие учебные заведения называются лицеями. Вот и русский царь Александр I, задумав основать школу для дворянских детей, тоже последовал этой традиции.
- Да, но при чем здесь все-таки эти... - Нулик заглянул в бумажку, пери... пате... тики?
- Как раз об этом я и хочу сказать. Дело в том, что Аристотель проводил научные беседы со своими учениками не иначе, как прогуливаясь по ликейскому парку. Оттого этих философов прозвали "прогуливающимися", а по-гречески перипатетиками.
Сообщение мое вызвало настоящую сенсацию.
- Теперь я знаю, что нам делать! - в восторге закричал Нулик. - Мы должны стать перитопетиками. Будем топать, то есть я хотел сказать - прогуливаться, и обсуждать ошибки Магистра. Вот только Лицея у нас нет...