5 января 1939 года в Берхтесгадене состоялась встреча Гитлера с польским министром иностранных дел Беком.
На этой встрече, как и ранее, рассматривался вопрос аннексии Советской Украины. Увы, поляки требовали много, а сами не хотели даже присоединения к Германии населенного немцами вольного города Данцига.
В 1939 году конфликт Польши и Германии был для нас не борьбой добра и зла, а чем-то типа «стрелки» солнцевской и люберецкой братвы. Обе стороны не только ненавидели СССР, но и мечтали сделать русских людей своими рабами.
Любопытный аспект: к августу 1939 года ни Германия, ни СССР оказались не готовы к большой войне. В обеих странах только началось перевооружение сухопутных войск. И если вермахт мог быть перевооружен через год-полтора, то Красная армия – не раньше 1942 года. Опять же в обеих странах огромные средства были истрачены на строительство большого флота. В 1939 году в Германии и в СССР заложили по 6–8 линкоров и огромных линейных крейсеров. Все эти сверхдредноуты могли быть введены в строй не ранее 1943–1944 года.
Таким образом, Гитлер рисковал, делая ставку на локальную войну с Польшей, а Сталин любой ценой стремился оттянуть войну. Поэтому советское правительство пошло на переговоры с Англией и Францией, пытаясь угрозой создания большой коалиции остановить Гитлера. Однако ни Англия, ни Франция не собирались вступать в военный союз с Россией. Их переговоры были лишь блефом в торге с Германией. Поляки же вообще не желали разговаривать с русскими. Польские генералы рвались в бой, планируя в течение месяца взять Берлин, для чего и была создана мощная центральная группировка.
Кстати, Россия в августе 1939 года уже вела одну войну. Именно в августе развернулось грандиозное сражение на реке Халхин-Гол. К 23 августа Красная Армия добилась значительных успехов, но они были булавочными уколами для огромной японской армии. Боевые действия продолжались, Квантунская армия подтягивала резервы. Японцы прекратили войну лишь через несколько дней после подписания Московского договора. Лишь тогда самураи поняли, что у Сталина развязаны руки и на Востоке могут появиться десятки тысяч танков и самолетов.
22 марта 1939 года в Польше было объявлено о начале первой частичной и скрытой мобилизации (четырех пехотных дивизий и кавалерийской бригады) с целью обеспечения прикрытия мобилизации и сосредоточения главных сил польской армии. Повторяю для тех, кто считает Польшу совершенно неготовой к сентябрьской катастрофе: 22 марта, то есть за двадцать (!) дней до того, как Гитлер подписал план «Вайс» – нападение на Польшу.
Советское правительство, не имея иного выхода, подписало договор с Германией. Замечу, что в знаменитых секретных протоколах разграничение зон влияния было проведено лишь на территориях, веками принадлежавших немцам и русским и отторгнутых от них Версальским договором. Забегая вперед, скажу, что границы, установленные Московским договором 1939 года и последующими договоренностями между СССР и Германией, действуют до сих пор в полном объеме. А все хулители этих договоров и пикнуть не смеют о восстановлении границ образца 1938 года.
В первых числах сентября 1939 года перед советским правительством встал вопрос, что делать в сложившейся обстановке? Теоретически были возможны три варианта: 1 – начать войну с Германией; 2 – занять часть территории Польши, населенной белорусами и украинцами; 3 – вообще ничего не делать.
Воевать одновременно с Германией и Японией в лучшем случае при враждебном нейтралитете Англии и Франции было бы безумием.
Предположим, что Сталин никак не отреагировал бы на вторжение немцев в Польшу. Кстати, именно такой прогноз дала Беку и К0 польская разведка. Поневоле возникает риторический вопрос: почему Сталин не мог предположить, что война закончится в ноябре-декабре 1939 года соглашением между Германией и западными союзниками?
Кто в Париже и Лондоне мог предположить, что Польша будет вдребезги разбита за две-три недели, а Франция с Бельгией, Голландией да еще с английской армией – за четыре-пять недель? А если бы такой эксперт и нашелся, то его немедленно упекли бы в психушку.
Немцы просто заставили Сталина занять территории Западных Украины и Белоруссии. Уже 9 сентября 1939 года Шуленбург заявил Молотову: «Развитие военных действий даже превосходит наши ожидания», и немецкиевойска вынуждены будут действовать против польских частей в советской зоне. А 15 сентября Шуленбург сказал Молотову, что если не будет начат ввод советских войск, то «неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от немецкой зоны влияния, политический вакуум. Поскольку мы со своей стороны не намерены предпринимать в этих районах какие-либо действия политического или административного характера, стоящие обособленно от необходимых военных операций, то без интервенции со стороны Советского Союза [в восточной Польше] могут возникнуть условия для формирования новых государств».