В то время государство средства на свои вооружённые силы не жалело, особенно на подготовку офицеров. Будущие лётчики летали на настоящих истребителях, а не только на тренажёрах, будущие командиры танков тренировались на настоящей бронетехнике, десантура прыгала, а курсанты военно-морских училищ каждое лето практиковалась на кораблях. В ВВМУРЭ был период, когда на учебных кораблях ходили даже на Кубу…
Естественно, у Захара и всех его друзей перед дальним походом было отличное настроение. Про такое можно было только мечтать! Пройти вокруг всей Европы, увидеть Гринвичский маяк, проливы Па-де-Кале (самая узкая часть Ла-Манша), Босфор и наконец осуществить вожделенную мечту любого советского человека - побывать в заграничном порту (пусть хоть и социалистической, но Германии)!
Успешно сданы экзамены, впереди ждало настоящее морское путешествие продолжительностью почти в сорок дней, а затем и долгожданный отпуск.
На курсе как раз был популярен роман Леонида Соболева “Капитальный ремонт”. Этот бестселлер, как сказали бы сегодня, про морские традиции дореволюционного флота зачитывался курсантами до дыр. В то время под влиянием подобных произведений, полных приключений и романтики, ребятам хотелось спроецировать захватывающие книжные сюжеты на собственную жизнь, «не знавшую битв», примерить на себе образы героев, представить, как бы они поступили в ситуациях близких к экстремальным, находясь между смертью и жизнью:
Испытать, кто ты – трус?
Иль избранник судьбы,
И познать, наконец-то, на вкус
Настоящей борьбы
Не терпелось пожить в настоящих флотских условиях, испытать на себе суровые морские будни. Понять, что такое ночные вахты, шторма. Одним словом, почувствовать себя моряками не только в теории, но и в деле. Забегая вперёд, стоит сказать, что всё это они испытали: был и семибальный шторм в Северном море, и облёт НАТОвских самолётов, и проход через нулевой (Гринвичский меридиан), не говоря уже про то, что удалось пересечь за это время пять морей с выходом в Атлантику.
Курсанты третьего курса это сплав юношеского романтизма и уверенности, которая появляется на «экваторе» учёбы. С одной стороны, ты уже не «салабон», с другой стороны - до лейтенантской серьёзной жизни ещё далеко. Самые «раздолбаи» в военных училищах это третий курс.
В плане раздолбайства один захаровский друган Синкевич чего стоил! У всех на курсе ещё свежа была в памяти история, связанная с ним. В прошлом году их курс проходил практику на крейсере «Александр Невский» в составе Северного Флота. Этот корабль был довольно старой посудиной аж 1954 года постройки и по всей видимости для неё это был один из последних выходов в море. Он был довольно внушительный по размеру (почти как пятиэтажный дом) с экипажем под две тысячи человек, но уже давно отработавший свой ресурс. Солидный возраст выдавало все: и устаревшее вооружение, и толстенный слой краски на бортах, и огромное количество крыс, а с ними, как будто, уставший экипаж. Вот с крысами и была связана эта забавная история.
Курсант Серёга Синкевич во время практики спал на верхней койке (именно КОЙКЕ, а не ШКОНКЕ, как сейчас пытаются называть, на флоте всегда – КОЙКА, во все века и на всех флотах!) Так вот, над его койкой, как раз на уровне богатырской груди Серёги, сходились несколько воздуховодов, которых в помещениях любого военного корабля огромное множество. По всей видимости, в этом месте у крыс была какая-то ночная тропа, в результате чего каждое утро он просыпался и на его простыне были следы от протоптанной крысиными лапками дорожки. Его достала эта ситуация, а парень он был надо сказать сообразительный, и новоиспечённый санитар решил объявить крысам войну. Серёга раздобыл где-то крысоловок и расставил их на воздуховодах, положив в них рыбные консервы в качестве приманки. В первую ночь урожай был богатый - он не успевал доставать оттуда позарившихся на казённые харчи особей. На следующий день этой идеей загорелись многие. Кто-то пробовал носить на ремне крысиные хвосты как показатель трофеев. Каково же было удивление, когда спустя несколько дней крысиное сообщество перестроилось, изменило маршрут и перестало реагировать на приманку, а вот отхожее место они устроили как раз там, где спал первооткрыватель этой охоты.
Серёга вообще был смешным парнем, постоянно попадающим в необычные, а подчас и забавные, ситуации. В учёбе, да в прочем и в жизни (случай с крысами это лишний раз доказывал) он был очень увлекающимся парнем, его бросало из крайности в крайность – он с головой окунался в предмет, который его интересовал и старался постичь его по максимуму, на остальные же дисциплины забивал огромный болт. В результате, часть преподавателей его обожала, а другая – считала его откровенным бездельником, которому не место в училище. Его в конце концов и отчислили после очередного «залёта»: в дальнем походе курсантов припахали на загрузку боеприпасов. При этом из одного ящика с взрывателями от снарядов главного калибра пропало 2 взрывателя. Командованием корабля на юте был построен личный состав с вещами и осмотрены кубрики корабля. Взрыватели были найдены…конечно, у Синкевича! Но не 2-а а целых 5!!! Зачем они ему были нужно и откуда он взял ещё три? Он так и не смог разумно ответить…
Но вернёмся в лето 1992 года. Для третьего курса «Поповки» тот год был богат на события: сначала дальний поход, а сразу после отпуска начиналась подготовка к ноябрьскому параду на Красной площади.
В дальнем походе Захар, так сказать, «впечатлениям вдогонку», старался записывать наиболее интересные моменты, ведя своего рода путевые записки. Вот некоторые выдержки из его дневника.
….Практиковаться будем на учебном корабле 1 ранга «Смольный»…По рассказу ротного он был построенн в Польше в 1976 году…После «Александра Невского» сразу видно, что это современный корабль с новейшим навигационным и учебным оборудованием. Приятно удивили комфортабельные каюты с верблюжьими одеялами и сифонами с газированной водой….При знакомстве с кораблём спускались в машинное отделение – визжащий грохот рассерженного металла. Командир БЧ-5, совсем ещё молодой офицер, рассказал, что дизелЯ здесь сделаны по польско-голландской лицензии. Часть оборудования - английское. Отечественное только пушки и бомбомёты.
….Как только отдали швартовы и отошли от причала под «Прощание славянки» с симптомами морской болезни сразу слегло два человека: один курсант из Узбекистана, а второй - местный, с морской фамилией Чайка.
…Живём, как и обычные матросы, в кубриках по 5-6 человек, там же принимаем пищу (на кораблях нет общей столовой, все едят по своим кубрикам, в которые приносят с камбуза пищу назначенные дежурные, по-флотски - вестовые)…Пресная вода подаётся в умывальники три раза в день по пять минут, но всегда можно освежиться из шланга забортной водой…Горячая вода в душевых один раз в неделю да и то, только в банно-прачечный день. На стирку и мытьё выделяется на каждого минут десять. Свою форму стираем так: в ведро с кипятком натираем хозяйственное мыло, туда же закладываем грязное бельё и с помощью палки всё взбиваем. Похожим образом происходила и приборка в кубриках и верхних палубах. В ведре вода с мылом взбивается в однородную пену и выливается на палубу. Затем всё это собирается с помощью ветоши...На кораблях отношение к чистоте особое, здесь по другому нельзя, это часть флотской традиции. На флоте в шутку говорят, что большая приборка на корабле (генеральная уборка) подчёркивает превосходство порядка и чистоты над разумом...Замполит Байкарчаев курсантами не доволен. Вместе с боцманом постоянно жалуется капитану, что мы делаем приборку фиктивно, спим в ботинках и это на польских махровых одеялах! К тому же по утрам забиваем гальюны и занимаем все четыре умывальника, в том числе и тот единственный, который предназначен для команды. Вечная корабельная проблема - забитые гальюны! У боцмана своих проблем хватает: палуба деревянная только в двух местах, в остальном она железная. Драить песком деревянный настил нельзя, можно содрать краску на железной. На шлюпках нет уключин (они польские). Трудно быть боцманом…