— Идём отсюда, — дёргаюсь я от мысли «а что же тогда там, за этой дверью?».
— Идём, — выдыхает Марк.
Мы молча пробираемся через подвалы обратно наверх, на улицу. Молча проходим через дворик. Не знаю, о чём думает Марк, а я вот ни о чём не думаю. Просто не могу.
— Чёрт, сигареты кончились, — долетает до меня голос Марка. — Зайдём в магаз?
— Конечно. — Конечно. Куда угодно. Только подальше от этого места.
Пока мы стоим в очереди в кассу, я достаю телефон и набираю в поиске «Лофт Проект ПОДВАЛЫ». Результат меня не удивляет. Удивляет формулировка:
Я засовываю телефон в карман, нервно застегиваю молнию. Я всегда знаю, когда я сплю, — всю свою жизнь я могла это почувствовать. И сейчас я точно не сплю. Абсолютно точно. И это очень пугает.
— Паспорт, — вяло говорит полная, размалёванная бабища за кассой.
— В смысле? — удивляется Марк.
— Паспорт покажите.
Марк смеётся, смотрит на меня. Он, конечно, молодой, да и выглядит чуть младше своих лет, но всё же давно ему не давали меньше восемнадцати. Я смотрю на него, но не смеюсь.
Марк отдаёт паспорт, приготовившись увидеть на лице бабищи удивление, но на нём лишь презрение.
— Во даёт, — швыряет она паспорт обратно Марку. — Совсем стыд потеряли? Белым по чёрному же написано! — устремляет она толстый палец на табличку у кассы.
И правда. Белым по чёрному:
— Э-это как? — совсем теряется Марк.
— А вот так! — гаркает бабища. — И вообще, это нарушение!
— Какое нарушение?
— Нарушение закона! Думали закон обойти? И меня втянуть в это? Ну обнаглела молодёжь совсем!
— Да я же…
— А ну выметайтесь! Не то я щ-щас строителей вызову!
— Строителей-то зачем? — жалобно вырывается у Марка, а я хватаю его за руку с воплем «бежим!» и тащу к выходу. Покупатели неодобрительно качают головами, увенчанными чёрными солнцезащитными очками. У всех до одного.
На улице я теряю сознание. Правда, очень ненадолго. Секунд на пять, наверное. Марк трясёт меня за плечи, я открываю глаза.
— Что это? Что это вообще?
Марк побледнел, и в глазах его я вижу тревогу, которая очень скоро может перейти в безумие.
— Не знаю.
Самый пик жары. Асфальт чуть ли не горит под ногами. В горле пересохло, лезу в сумку за бутылкой воды.
— О господи, — говорит Марк, не отрывая взгляда от моей сумки. Она у меня большая и удобная, через плечо, мне её привезла подруга из Нью-Йорка. Из тех сумок, на которых много раз написано название города. Подряд и каждая строчка разными цветами. Вот и на моей — NEW YORK NEW YORK. Люблю эту сумку. Но Марк уже видит то, чего не заметила я: буквы на сумке перепутались, поперескакивали со строчки на строчку, являя теперь вместо спокойных, одноцветных, правильных надписей — вакханалию цветов и WNO KROE EWK NROO. Дальше рассматривать не стала. Сумка мне нужна, и это единственная причина, по которой я не бросаю её на раскалённый асфальт.
— Скажи, что это сон, — просит Марк, но я чувствую, что сам он в это не верит. Я качаю головой, достаю всё-таки бутылку, отпиваю (со страхом) воды — вода как вода, протягиваю Марку. Тот делает пару глотков.
— Поехали домой, — говорю я. — Мне страшно.
— Да и мне не по себе. И я не уверен, что мы доедем.
— Ты всегда умел подбодрить, — усмехаюсь я, но усмешка выходит очень жалобной. В глубине души я знаю, что он прав.
Так или иначе, мы идём к метро. По дороге видим палатку с мороженым. По такой жаре к ней выстроилась нехилая очередь. Белокурая девушка с улыбкой интересуется у парня выбранным вкусом мороженого, кивает, зачерпывает из нужного отсека специальной ложкой. Шмякает ему прямо в руку истекающий собою же шарик мороженого. Парень улыбается и уходит. Мороженое течёт у него по ладони. Девушка улыбается, обслуживает следующего покупателя, шмякает ему в руку шарик. Все улыбаются.