В дневнике Ремарк запишет об этом вечере:
«Только сейчас избавился от наваждения по имени Марлен Дитрих. Прекрасной легенды больше нет. Все кончено. Старая, потерянная. Какие ужасные слова».
Эта запись Ремарка свидетельствует о том, как изменилась «оптика» его взгляда, уже подчиненная очарованию Полетт. Да, она на 12 лет моложе Марлен, и они переживают весеннюю пору расцвета любви. Но Дитрих отнюдь не потерянная и не старая — и в 53 года она все еще в расцвете сил и женской привлекательности.
Роман «Время жить и время умирать» Ремарк посвятил Полетт. Кажется, он и впрямь был с ней счастлив, но от прежних комплексов до конца избавиться не мог. Писал в дневнике, что подавляет свои чувства к Полетт, запрещает себе ощущать счастье, словно это преступление. Что пьет, потому что не может трезвым общаться с людьми, даже с самим собой.
В 1957 году Ремарк официально развелся с Юттой, выплатив ей 25 тысяч долларов и назначив пожизненное содержание в 800 долларов в месяц. Ютта уехала в Монте-Карло, где и прожила восемнадцать лет до самой своей кончины. В следующем году Ремарк и Полетт поженились в Америке.
Голливуд по-прежнему был верен Ремарку. «Время жить и время умирать» экранизировали, и Ремарк даже согласился сам сыграть профессора Польмана, еврея, погибающего от рук нацистов.
В следующей книге «У неба нет любимчиков» писатель вернулся к тематике своей молодости, описывая любовь автогонщика и прекрасной женщины, умирающей от туберкулеза. В Германии к книге отнеслись как к легковесной романтической безделушке. Но американцы экранизируют и ее, правда, спустя почти 20 лет. Роман лег в основу фильма «Бобби Дирфилд» с Аль Пачино в главной роли.
Марлен продолжает покорять планету. Она беспрестанно гастролирует, и каждый ее публичный выход вводит общественность в состояние транса. Те, кто восхищался ее кинообразами, теперь признавали, что самым изысканным инструментом обольщения Марлен является голос. Небольшой, но прекрасно модулированный, он был способен передавать тончайшие нюансы страсти.
«Ее песни полны целительной силы. Когда слушаешь ее голос, становится ясно, что в каком бы аду вы ни находились, она побывала там раньше и выжила, — пишет влиятельный критик Кеннет Тайнен. — Она безжалостно избавилась от всякой сентиментальности, от желания большинства актрис быстро понравиться публике, от всех дешевых приемчиков, призванных «собрать душу». Остаются лишь сталь и шелк, сверкающие вечно.
Гордая, властная, заинтересованная, ускользающая, ироничная — вот что лучше всего характеризует ее.
На сцене во время своих выступлений она будто сама удивлена, как здесь оказалась, стоит словно статуя, с которой каждый вечер сбрасывают покрывало».
Кроме выступлений Марлен успевает сниматься. В фильме «Свидетель обвинения» она, по существу, играет четыре разнохарактерные роли. А образ фрау Бертхольд — жены нацистского преступника в «Нюрнбергском процессе» — запомнился своей глубиной и правдивостью.
Жан Кокто — известный французский теоретик и критик театра — многолетний поклонник Марлен. Впрочем, бескорыстный, поскольку полностью увлечен живущим с ним молодым актером Жаном Маре. К выступлению Дитрих в МонтеКарло Кокто написал восторженную оду, но сам прибыть не смог. Послание доставил и прочел зрителям красавец Жан Маре. Марлен была довольна и чтецом, и словами Кокто.
«…Секрет твоей красоты заключен в добрых глубинах твоего сердца. Эта сердечная теплота выделяет тебя больше, чем элегантность, вкус, стиль, больше, чем твоя слава, твое мужество, твоя стойкость, твои фильмы, твои песни. Твоя красота не нуждается в восхвалении, она сама поет о себе. От блеска «Голубого ангела» до смокинга «Марокко», от неказистого черного платья «Обесчещенной» до пышных перьев «Шанхайского экспресса», от бриллиантов «Желания» до американской военной формы, от порта к порту, от рифа к рифу, от мола к молу носится на всех парусах фрегат Жар-Птица, легендарное чудо — Марлен Дитрих!»
В 1960 году Марлен впервые приехала в Германию, в которой не была после войны. Реакция на ее выступление в Берлине была смешанной: многие по-прежнему считали ее предательницей. Она с горечью признавалась: «Немцы и я больше не говорим на одном языке». До самой смерти она отказывалась от новых поездок в Германию. Во время выступлений в Висбадене (ФРГ) с Дитрих произошел несчастный случай — она упала через рампу и сломала ключицу. Однако тем же вечером обедала с друзьями в ресторане, а после продолжила турне, отказавшись гипсовать руку, — она просто крепко прибинтовывала ее к телу.