Кабан не хотел переходить реку. А когда перешел, было уже поздно. Он выскочил из ивняка на противоположном берегу, весь блестящий и дымящийся и понесся по равнине. Позади него собаки в истерике скатывались со склона горы, снег вокруг них разлетался во все стороны. Когда они падали в воду, то дымились, как раскаленные камни, а когда выходили из кустов на равнину, то превращались в облака бледного пара.
Кабан не оборачивался, пока его не настигла первая гончая. Он закрутился, подсек собаку и побежал дальше. Собаки набросились, хватая его за задние ноги, он изворачивался, бил своими острыми клыками, вздымался на дыбы, но укрыться было негде. Он продолжал вертеться, запутавшись в кольце рычащих гончих, пока не зацепил одну из них, набросился на нее, прижал к земле и распорол. Когда он снова повернулся, чтобы спасти свои фланги, то уже не смог этого сделать.
Баллард наблюдал за этим танцем, за тем, как он кружится, бурлит и взбивает грязь на снегу, за тем, как в голограмме битвы бушует пьянящая кровь, как брызги вырываются из разорванного легкого, как темная сердечная кровь вертится и бежит, пока не раздались выстрелы и все не закончилось. Молодая гончая схватила кабана за ухо, но он лежал мертвый, разложив на снегу свои ярко-розовые внутренности, а другая собака скулила и волочила ноги. Баллард вынул руки из карманов и поднял винтовку с того места, где прислонил ее к дереву. Две маленькие вооруженные фигурки двигались вдали, торопясь навстречу угасающему свету.
В КУЗНИЦЕ СУМРАЧНО и почти нет света, если не считать слабого отблеска в дальнем углу, где тлеет огонь горна и виден силуэт кузнеца, занятого какой-то работой. В дверях появился Баллард с найденным им ржавым топорищем.
Доброе утро, — сказал кузнец.
Доброе утро.
Чем могу помочь?
У меня есть топор, который нужно заточить.
Он прошел по земляному полу к месту, где кузнец стоял над своей наковальней. Стены кузницы были увешаны всевозможными инструментами. Повсюду валялись части сельскохозяйственной техники и автомобилей.
Кузнец выдвинул вперед подбородок и посмотрел на топор. Его? — спросил он.
Да.
Кузнец повертел топор в руках. Не будет толку от этой штуки, — сказал он.
Не получится?
А что ты собираешься использовать в качестве рукоятки?
Думаю, найду что-нибудь.
Он поднял топор вверх. Топор нельзя бесконечно точить, сказал он. Видишь, какие зазубрины?
Баллард видел.
Если хочешь, подожди минутку, я покажу тебе, как сделать топор, который будет рубить раза в два лучше, по сравнению с любым, даже совсем новым куском дерьма, который ты можешь купить здесь, в хозяйственном магазине.
Сколько это будет стоить?
Ты имеешь в виду, с новой рукояткой и все такое?
Да, с новой рукояткой.
Будет стоить два доллара.
Два доллара.
Точно. Рукоятка — доллар с четвертью.
Я думал, что просто заточу его за четвертак или что-то в этом роде.
Результат тебя вряд ли устроит, — сказал кузнец.
Я могу купить новый за четыре доллара.
Я бы лучше взял этот, и он будет намного лучше, чем два новых.
Ну…
Решайся.
Ладно.
Кузнец сунул топор в огонь и пару раз поддул мехами. Из-под лезвия вырвалось желтое пламя. Они наблюдали.
Если хочешь получить хорошее высокое пламя, — сказал кузнец, — на три-четыре дюйма выше горна, то надо использовать хороший уголь, который не лежал на солнце.
Он повернул топор щипцами. Первый раскал нужно делать на хорошем угле и работать внизу. Там не такой сильный жар. Он повысил голос, чтобы высказать эти соображения, хотя из кузницы не доносилось ни звука. Он снова нажал на меха, и они стали наблюдать, как плещется огонь.
Не спеши, — сказал кузнец. Медленно. Вот как надо греть. Следи за цветом. Если побелеет, значит, всё испорчено. Вот, пошло.
Он достал дрожащий от жара и светящийся прозрачным желтым светом топор из огня, покачал его, и положил на наковальню.
Теперь следи за тем, чтобы обрабатывать только острие, — сказал он, берясь за молоток. И приступай к ковке. Он взмахнул молотком и мягкая сталь подалась под ударами со странным тупым звоном. Он отбил острие и положил топор обратно в огонь.
Нагреем еще разок, только на этот раз не так сильно. Должен получиться насыщенный красный цвет. Он положил щипцы на наковальню и провел обеими ладонями по фартуку, не сводя глаз с огня. Следи, — сказал он. Никогда не оставляй сталь в огне дольше, чем ей требуется для нагрева. Некоторые люди отвлекутся на что-то и оставят инструмент, который они нагревают, на погибель, но правильнее всего будет сразу вынимать, как только покажется благородный цвет. Теперь нам нужен красный цвет. Хотим красный. Сейчас он появится.