Запах кислятины ударил в нос, когда Дробышев принялся ковыряться в отходах. Он решил не мелочиться и вывернул содержимое на пол. Надо поторопиться, пока жильцы не проснулись. В горе мусора обнаружил плесневелый хлеб, картофельную кожуру и гнилой лук.
По-животному, запихнул в рот, за щеку, кожуру картошки, жуя и глотая её, вытащил мусорный пакет из ведра. Быстро сложил в него лук и плесневелый хлеб. Пора смываться. По полу кухни растеклась вонючая лужа.
С топором и мусорным мешком, он припустил к лесу. Добычи хватит не протянуть ног, а там может ещё кто заглянет на пикник. Жаль на водку денег нет и курить охота. Аж уши закручиваются.
6.
- Все-таки ваши представления о свойствах черных дыр ошибочны в корне.
- Заткнись уже! Заткнись!
- Сережа, я понимаю, что вы голодны и озлобленны, но все же не падайте духом, я вас прошу.
- Я тебе говорю заткнись, толчок или говори, где мне жрачки найти, от этого хлеба с плесенью меня пронесло!
- Бедный мой друг, я понимаю как вы голодны! Могу предложить вам лишь коренья, если вас это не смутит. У дубов питательные коренья и к северу от лачуги водятся дождевые черви, тоже весьма питательные. Обратите внимание.
- Пошел ты! Лучше сдохну от голода, - Дробышев повернулся к стене лачуги, под боком у него лежал наточенный топор, на всякий случай если кто ещё пожалует.
- Вы не понимаете какие свойства у черных дыр. Актуальную информацию непременно нужно донести до людского сообщества. Может вам рекрутироваться в ваши вооруженные силы? Стать солдатом и там нести знания в массы? Достучаться до верха.
- Пошееел ты!
- Зачем вы ругаетесь?
- Я пойду искать жратву.
Солнце было сокрыто тучами, надвигалась непогода. Резкие порывы ветра колыхали стволы деревьев. Дробышев вышел из лачуги с топором в руке и побрел к северу, где «произрастают коренья».
Под дубом действительно белели толстые корни. Сергей вытянул один упругий корешок из земли и откусил кусок. Безвкусно, совершенно без вкуса. Как таким можно наесться? Проглотил и откусил ещё. Легкая рубашка, в которой он остался на улице, не защищала от наступившего холода. Он покрылся гусиной кожей и дрожал. По-прежнему болели отбитые почки. Жуя корень, Дробышев поплелся по тропинке вниз.
Пройдя с километр, он не обнаружил какого-либо людского присутствия, не увидел остывших костров и не разглядел ягод или съедобных растений. Рубашка рдела пятнами засохшей крови. Засаленные джинсы приспустились на поясе и волочились по земле, собирая пыль. Сергей похож на бродягу-отщепенца. Своим видом он бы напугал случайно встретившихся ему людей. Быть может, он накинулся бы на них с криками как пещерный человек и попытался отнять у них еду. Уповать на милосердие и людскую доброту Сергей бы не стал. Глаза его горели огнем ненависти ко всему живому. Ненависть наполняла и сердце, хлебнувшее несчастий за свою короткую жизнь. Тонкие брови свело к переносице, губы плотно сжались в нить злобы и отчаяния. Дойдя до трассы, он развернулся и уже быстрым шагом пошел к лачуге. Начал моросить мелкий противный дождь, добавляя еще больше неприятных чувств в душу озлобившегося бездомного.
- Сережа, мой друг, вы наелись корнями?
- Дрянь, живот от них колет теперь.
Дробышев с топором в руке слонялся из одного угла лачуги в другой, под мерные капли дождя, бьющего по металлической крыше.
- Вы пали духом.
- Ну и что!
- Нельзя так, Сережа. Вы должны послужить на благо людям.
- Я их ненавижу, тварей.
- Зачем же вы так, понимаю, что лишения и прочее, но благородную миссию никто не отменял.
- Пошел ты, толчок.
- Вы не имеете никакого права так со мной разговаривать! Я разум, стоящий выше вас на эволюционной лестнице в этой вселенной.
- И что ты мне сделаешь? - Дробышев остановился и уставился на унитаз, 237 сказал, замявшись:
- Я? Я...
- Вот и все, блин.
- Вы превращаетесь в животное.
- Что?
- От вас несет испражнениями и лютой злобой.
- Слышь ты? Засранная, заумная, бесполезная херня. Ты чего докопался до меня?
- Ох. Вы худший представитель популяции и моя ошибка в этом контакте, единственное что можно от вас ожидать это самоубиение и разрыв аудио-связи. Вы падший, законченный человек.
Дробышева пробило злобой, в глазах заплясали духи животной ненависти, с размаху, он что есть силы, ударил топором по унитазу и расколол его на две части. 237 проверещал:
- Что вы делаете? Это ваш единственный шанс! Срочно клей!
Сергей принялся методично кромсать фаянсовое изделие на мелкие куски. Удар за ударом превращали унитаз в груду осколков, рассыпающихся по столу. 237 не подавал голоса. Дробышев кинул топор на пол. От этой рубки он даже согрелся. Засунул руку в карман и нащупал в нем визитную карточку. Вынул и прочитал: «Благотворительный фонд «Милосердие»». Располагается в Южном районе, пешком идти часа полтора.