- Вы должны покинуть помещение.
- А?
- Вы подписали передачу жилплощади в фонд «Медуза», у вас десять минут, чтобы покинуть помещение.
- Как это?
- Да. Сереж, давай собирай вещи, быстренько.
- У меня все документы есть! Домовая книга!
Вмешался полицейский:
- А предъявите паспорт, во-первых, а во-вторых домовую книгу.
Дробышев ломанулся к старому серванту, принялся искать документы, но в ящике, где они должны храниться была лишь пугающая пустота. Свидетельство о рождении, аттестат зрелости, полис, ИНН, все документы, подтверждающие его личность исчезли. Растерянность и легкая паника нашли на Дробышева. Вспотели ладони и ноги начало сводить судорогой. Страх охватил его нутро, отдавшись в голодном желудке, от обиды затрясся подбородок.
- Я хозяин комнаты! - воскликнул Сергей.
- Покиньте помещение, - объявил полицейский, - вы - никто. Хотите сейчас в обезьянник поедем, вы похожи на одного террориста, можем передать вас в службу безопасности. Вами там займутся компетентные люди. Вы хотите этого?
- Что за? Арсик, вы чего? А работу?
Арсен отвел взгляд на темное затертое пятно, на обоях у выключателя света. Человек в спортивном костюме обхватил Сергея за плечи и подтолкнул к двери.
Растерянный Сергей, опустив по швам старых джинсов, свои длинные худые руки, стоял в стороне. Человек в спортивном костюме принялся выкручивать замок, чтобы вставить новый.
Дробышев десяток минут наблюдал за работающим, пока из комнаты не вышел полицейский и не пригрозил снова обезьянником и ГСБ. Пришлось спуститься на улицу. Эту комнату в общежитии ему выдали после окончания ПТУ при детском доме. Это давало возможность быть человеком, быть членом общества, иметь что-то за душой. Теперь же его лишили последнего - своего угла в жизни, какого-никакого, но своего и законного. Страх перед неизвестностью опутал душу Сергея и отозвался дрожью в руках. Похмельный синдром вновь подступил пульсирующей болью в висках. Урчал китом голодный желудок. С собой в кармане у него был мобильник. Решил позвонить Максу. Он работал с ним на заводе и жил также на районе, в ипотечной однушке с женой и трехлетним сыном.
После полминуты ожидания, услышал его тихий голос:
- Да, Дробян, здорова.
- Здорова Макс, ты где?
- Да дома, где ж мне быть? Что хотел?
- Слушай, можно к тебе прийти? У меня тут жопа случилась, выгнали из хаты.
- В смысле?
- Херово мне, походу хату отжали. Я в шоке, короче.
- Заходи ко мне. Все расскажешь.
- Есть выпить че?
- Анька все повыбрасывала.
- Херово.
На столе скромной кухни стояла тарелка с борщом. Дробышев завтракал под взорами хозяев квартиры Макса и его жены Аньки. Из комнаты, служившей и залом, и гостиной, и детской комнатой одновременно, доносились гудки игрушечной машинки.
- Это жесть полная, даже полиция с ними, - сокрушалась Аня.
- Да, - кивал Дробышев.
Щуплый невысокий Макс, опершись о подоконник, подкурил сигарету. Выпустив в открытую форточку, голубоватый дымок, сказал:
- Какая-то полоса неудач у тебя, Дробян, то с работы уволили, Ленка ушла, теперь хату потерял. Офигеть просто. Надо как-то восстанавливать документы.
- Сам в шоке! - хлебая горячий борщ, утоляя похмельный голод, воскликнул Сергей, - а можно я у вас поживу? Может, что придумаю. На адвокатов деньги нужны или как там? Че то надо, короче.
Супруги молча переглянулись. Анька сказала:
- Сереж, такое дело, мы не можем, места нет, ребенок у нас, а вот моя двоюродная сестра в фонде «Милосердие» работает, там помощь оказывают и наркоманам и алкоголикам, и кто жилье потерял. Не хочешь обратиться туда? Я могу позвонить ей.
- Я бы тебе посоветовал туда пойти, - сказал Макс.
- А что там вообще?
Из зала вернулась Аня и протянула Дробышеву визитную карточку фонда «Милосердие» со словами:
- Там только работать много надо.
- Да? А где?
- Ну они на стройках работают много.
- О, блин.
- А ты что хотел? За еду-то надо платить, обратись-обратись! Хоть крыша над головой будет и то хорошо.
- Так у вас нельзя?
Супруги замолчали, Макс затянулся и произнес, потупив взгляд:
- Братан, мы бы с радостью, хочешь - помойся у нас, покушать с собой дадим, но блин, ребенок же, да и лучше, чтоб сразу нашел крышу, а там может они и помогут вернуть общагу твою. Может все наладится.
- Не хотите значит. Получается на стройке, блин, это жесть, конечно.
- Я слышала они там по двенадцать часов работают, но это хоть что-то. Лучше, чем бомжевать, я считаю.
- А еще знаете что? Со мной унитаз начал разговаривать сказал, что я этот как его, пророк, короче, понимаете? Толчок из космоса по-русски говорит.