Следствием подавления работы генофонда является вхождение новых поколений народа в режим сверхуязвимости к внешним факторам физической и микробно — вирусной среды. Это — вхождение в режим сверхсмертности и сверхзаболеваемости, особенно лиц мужского пола. Вот что значит для мальчиков оказаться в чуждой их природе среде эмоций, фантазий, игр, воображения, смыслов и поступков. Смешанное обучение и для девочек оказалось не безвредным. В частности, до 2/3 девочек стали развиваться по маскулиному типу, на фоне роста эндокринной и психической патологии.
Под нашим руководством Н.В. Биньковской проводятся систематические исследования по изучению качества развития психологического и социального пола при смешанной и параллельно-раздельной модели обучения мальчиков и девочек. Приведем краткий анализ по одному из предложенных нами тестов. В нем детям предлагалось, заслушав начало рассказа, продолжить его сочинение:
«Солнце садилось за гору, в лесу становилось темно и сыро. Под кустом завернутый в старое одеяло лежал и плакал младенец…»
Предпологалось, что мальчик (девочка), развивая сюжет, может действовать известным, привычным для него способом. Тем самым им предоставлялась возможность зафиксировать широкий спектр стратегий поведения, характеризующий разные уровни пололичностной зрелости: от беззащитности, ранимости, безучастности до инициативы, уверенности, ответственности за ситуацию, настроя на успех. Мальчики, участвовавшие в эксперименте, имели соответствующий возраст: 12–14 лет — возраст активного формирования идентичности и 15–16 лет — возраст завершения идентичности.
Итак, первая группа — мальчики 12–16 лет, воспитывалась в традиционной смешанной модели обучения (школе № 19, г. Сергиев Посад). Другая группа — мальчики 12–16 лет, воспитывалась в условиях параллельно-раздельного обучения с использованием пололичностного гендерноориентированного подхода (школа № 760, Москва).
Зрелая идентичность выявлялась в инициативном вмешательстве в судьбу младенца посредствам введения в рассказ героя, который обнаруживает ребенка и ставит задачу разыскать его родителей или берет на себя ответственность за его дальнейшую судьбу. Пример: «Мимо проходил охотник, он увидел ребенка, это был мальчик. Охотник взял младенца на руки и поторопился домой. Он решил для себя, что если не найдутся его родители, он оставит его у себя. Дома он накормил его и согрел. Наутро нашлась его мама. Она была счастлива, что ее ребенок вернется в свою семью. Охотник навещал малыша, пока тот рос, он дарил ему подарки и стал ему другом».
Мы видим, что в таком раскрытии сюжета проявляется настрой на успех, инициативу, ответственность за судьбу ребенка, даже после того, как он вернулся в семью. Не возникает подозрения в том, что ребенка могли бросить. Демонстрацией маскулиного поведения могут быть сцены борьбы и преодоления неожиданных препятствий: «Мимо шел лесник, он увидел, как волк тащит маленький сверток, из которого раздается плач. Лесник понял, что происходит, он ловко стрелял и, нацелившись, убил волка. Взяв ребенка на руки, он был рад, что спас такое прелестное существо…».
В случае развития негативной пололичностной идентичности продолжение рассказа может сводиться к драматичному замыслу, в окончательном варианте которого указан «наихудший финал». Возможно описание злонамеренных действий в отношении ребенка: «Бросили на съедение волкам, избавились». Все эти факты — следствие плохо контролируемой агрессии либо некомпенсированной тревожности порождают в воображении негативное содержание, типа несчастная судьба, трагическая смерть и т. д.
Несформированная пололичностная идентичность может давать о себе знать отсутствием какой-либо инициативы, в том числе отсутствием воображения вмешаться в происходящее. Например, автор может себя идентифицировать с младенцем, ощущая собственную беспомощность, а главное, безучастность других: «…Какое несчастье, что бросила мать, он с каждой минутой слабел и был обречен на одиночество в этом дремучем лесу…».
А следующий пример говорит о том, что идентификация произошла с неодушевленным объектом, которым является лес: «В лесу раздавался плач. Лес думал, кто здесь, что случилось». Иллюстрация невмешательства может свидетельствовать и о глубокой инфантильности духа, и о недостаточных знаниях о том, как нужно действовать в такой ситуации. Кроме того, это может свидетельствовать и о существенной пропасти между знаниями и волей реализовать их в нужной ситуации.
В результате проведенного эксперимента выявлено существенное опережение по параметрам пололичностной зрелости у группы мальчиков, обучающихся в условиях параллельнораздельного обучения. Такие показатели психологического пола, как кризис идентичности и негативная идентичность, в большей степени выявляются у мальчиков в традиционных школах со смешанным по календарному возрасту обучением. Общие выводы выполненных исследований:
• У мальчиков, обучающихся в условиях традиционной смешанной модели обучения, в 30 % случаев сюжет заканчивается гибелью младенца, в то время как у группы, обучающейся при параллельно-раздельной модели, — в 8 %.
• В группе мальчиков, обучающихся в параллельно-раздельной модели, в 85 % сюжет развивается в длительной временной перспективе. За это время ребенок успевает вырасти. В группе со смешанным обучением эта цифра составляет лишь 23 %.
• У группы мальчиков, обучающихся в условиях гендерноориентированной педагогики, в 23 % случаев находится семья младенца. Такой результат более чем в два раза выше, чем у другой группы мальчиков. Это указывает на кредит доверия автора к родителям найденного ребенка, кредит доверия к людям вообще.
Интересен и тот факт, что пол младенца указывают 53 % мальчиков, обучающихся в параллельно-раздельной модели, и только 12 % мальчиков из традиционной школы. Это еще раз подчеркивает разную ценность собственного пола для молодых людей при различных моделях образования.
В целом данные указывают, что параллельно-раздельное обучение способствует более эффективному развитию у детей творческого воображения, в том числе нацеленности его на добро и устремленности в будущее. Это повышает уровень «одухотворенного» самочувствия и, наоборот, понижает негативно-депрессивную и, как следствие, нарко- и суицидальную стратегию поведения детей.
Исследование свидетельствует, что мальчиков, занимающихся в параллельно-раздельных классах, отличает более зрелая идентичность психологического пола, в том числе такие характеристики поведения, как настрой на успех, низкий показатель подозрительности, высокие показатели социальной инициативы, смелость, повышенная мотивация к преодолению трудностей, умение брать на себя ответственность, готовность защищать себя и других.
Мальчики же, занимающиеся в смешанных классах, чаще страдают расстройством гендерной самоидентичности. Их отличают такие характеристики, как ощущение несостоятельности и ущербности, высокая подозрительность, низкие показатели социальной инициативы, боязливость, пониженная мотивация к преодолению трудностей, потребность снять с себя ответственность и возложить ее на других, слабая способность защищать себя и других. В итоге мальчики, проявляющие негативную пололичностную идентичность, демонстрируют извращенное понимание мужских качеств — агрессию вместо мужественности, поиск виновных вместо критического отношения к себе, разрушение вместо созидания и т. д.
В целом анализ данных литературы, в том числе собственные исследования, позволяют сделать следующее заключение. В современной бесполой культуре, и особенно при смешанном по календарному возрасту обучении мальчиков и девочек при доминировании в школах женщин, мы имеем дело с эпигеномными гендерными смещениями, разбалансировкой процессов развития биологического и психологического пола, с нарушением в социальной пололичностной идентификации. В этих условиях соответствие внутренне переживаемого психологического пола пололичностным стереотипам общества всегда будет не только требовать значительных напряжений и личностных усилий, но и сопровождаться настоящими стрессами. Этот факт взаимной диффузии будет существенно повышать вариативность пола в приспособлении к социальным условиям, сопровождающуюся последовательной утерей народом целостной личности и гармонического пола. Неблагоприятным последствием для цивилизации станет также утрата возможности дальнейшего проявления половой принадлежности в социальных, культурных, исторических, семейных отношениях. Рано или поздно, но такая диффузность обернется семейным и социальным кризисами. Речь идет не только об утере шкалы ценностей, идей, символов, сверхзадач, своего высшего предназначения. Речь идет о генетическом перерождении пола и закате цивилизации.