Мальчикам общих групп предлагалось нарисовать то, что им хочется выразить в рисунке в данный момент. Анализ рисунков выявил, что у мальчиков, воспитывающихся среди девочек под присмотром тетенек в детских дошкольных учреждениях, проявления тревожности, страхов и сугубо женского мировосприятия встречались в 3,7 раза чаще (рис. 18).
Установлено: если мальчик изначально и особенно на сверхчувствительном (экстрасенсорном) периоде не «наступит на горло» своему страху, он, во-первых, развивается по «нежному» женскому типу; во-вторых, у него оформляются глубокие психокомплексы из неуверенности и неполноценности.
Следовательно, принудительное смешение мальчиков и девочек по календарному возрасту в общие группы в образовательных учреждениях, а также методика «охранительного», сугубо женского их воспитания вредны для полноценного развития мальчиков, для их омужествления. Безусловно, более глубоко и точно видит и оценивает мужские качества женский взгляд. Елена Яковлева прямо говорит «О трусливых мужчинах» как о великом национальном бедствии («АиФ», № 24, 2007). А кое-кто таких несостоявшихся в воле и силе духа мужчин называет более точно «тварями дрожащими».
Такова неумолимая логика сотворения женоподобных юношей с неоформленной в детстве волей и силой духа, юношей, которые оказываются в сетях психобиологической деградации. Великая беда невоссоздания мужественных юношей в общественно-воспитательных учреждениях уже поразила и семейные устои. Это трагедия — родить единственного ребенка (мальчика), а затем придавить его к земле всеохранительной слепой женской гиперопекой. Это трагедия — воспитание мальчиков в безотцовщине. Это нарастающая несовместимость по духу женоподобных мужчин с женщинами, их взаимное отторжение, неумолимый распад семейных уз. В конечном счете это начало распада народов и государств. В таких условиях никакие женские «Вера, надежда, любовь» не победят всесилие инстинктов, берущих за горло некогда волевых и сильных духом молодых людей. Только воспитанная с раннего детства произвольная воля тела и сила духа — единственный меч мужественных юношей, способных «срубить все главы» своего низшего инстинктивного чудовища.
Рис. 18. Страхи в рисунках мальчиков, которые воспитывались совместно с девочками под присмотром женщин в детских дошкольных учреждениях
В течение многих лет мы искали объяснение, на какой научной основе осуществляется смешение мальчиков и девочек в общие группы в дошкольных и школьных учреждениях? Тем более, что такое смешение производится по календарному возрасту, зная, что девочки намного (по крайней мере, на 2–3 года) старше мальчиков по генетическому и духовному возрасту, а в итоге и по школьной зрелости. Нет такой научной базы, а практика есть. Значит, налицо произвол некомпетентности.
Все это, а также глубокое изучение воображения у мальчиков и девочек позволило нам еще в конце 70-х гг. XX столетия предложить и начать активно выступать за параллельно-раздельное воспитание мальчиков и девочек в детских садах и школах, в том числе за активное привлечение в классы мальчиков достойных для этого мужчин. Притом главной атрибутикой обустройства среды для мальчиков стали щит, шлем и меч, а также различные механизмы и машинки, в том числе столярный и слесарный инструментарий.
Об этом мы много уже писали в «Учительской газете» и других изданиях. В целом к настоящему времени в регионах РФ накоплен значительный опыт воспитания и образования мальчиков по мужскому типу[3]. Ясно, что самым сдерживающим моментом в подобном воспитании является, во-первых, так называемая вербальная жизнь, познающая «в уме», «безрукая» и «безногая» основа строительства отечественной школы. Во-вторых, отсутствие специального заказа и элементарной государственной политики по привлечению юношей в вузы педагогического профиля.
В настоящее время у нас имеется вполне толковый федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ». В ст. 4 «Цели государственной политики в интересах детей» всем вменяется «…содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитание в них патриотизма, гражданственности, а также реализацию личности ребенка в интересах общества…». В связи с вышеизложенным становится очевидным, что цель «реализации личности ребенка» как, впрочем, и все цели государственной политики не могут быть удовлетворительно реализованы в условиях существующей бесполой, а точнее, чисто женской системы воспитания мальчиков.
Для мальчиков «реализация личности ребенка» означает развитие и воспитание у них произвольной воли тела, мужества и силы духа, т. е. развитие и воспитание мальчиков по законам омужествления. Все мы должны, наконец, осознать: воспитание мальчиков по женскому типу — есть не осознаваемый обществом прием дискриминации развития мальчиков по мужскому типу. Все это требует неотложной реформы управления системой образования, строительства учебно-воспитательного процесса на пололичностно ориентированной основе. Тем более, что официальной доктриной строительства отечественной школы является личностная ориентация. Все дело за политической волей руководства страны и социальным заказом от многомиллионной армии родителей.
Особую роль в решении этой основополагающей государственной задачи по воспитанию мальчиков — будущих мужественных юношей (мужчин), готовых брать на себя ответственность за семью, Отечество, вряд ли могут сыграть матери — одиночки, воспитывающие сыновей. А таких у нас уже многие миллионы. Им хорошо известно, что при существующем темпе жизни и выживания они никак не могут дать мальчику элементарное мужское воспитание. Значит, это должны сделать профессионалы в области воспитания — воспитатели и учителя, а также проведение четкой государственной политики.
Глава 11
Сказка и воспитание души
Сказка — универсальный прием, воссоздающий на этапах детства нравственную структуру чувственно-эмоциональной сферы души. К сожалению, этот великий воспитательный прием народного эпоса и культуры мы (как, впрочем, и многое другое) отбросили как «патриархальность». А теперь на наших глазах распадаются базовые характеристики всего того, что выделяет нас из всего животного мира и делает людьми нравственно-разумными — человечности.
С позиции здравого смысла нет ничего более ясного, чем понимание основополагающей роли сказки в духовном развитии ребенка. Это положение прекрасно сумел выразить русский философ Иван Ильин: «Сказка будит и пленяет мечту. Она дает ребенку первое чувство героического — чувство испытания, опасности, призвания, усилия и победы; она учит его мужеству и верности, она учит его созерцать человеческую судьбу. Сложность мира, отличие «правды и кривды». Она заселяет его душу национальным мифом, тем хором образов, в котором народ созерцает себя и свою судьбу, исторически глядя в прошлое и пророчески глядя в будущее. В сказке народ схоронил свое вожделенное, свое ведение и ведомство, свое страдание, свой юмор и свою мудрость. Национальное воспитание неполно без национальной скажи…»
Другое толкование народных сказок есть у Л. С. Выготского. В частности, автор утверждает, что сказка — это прием введения в психику ребенка «ложных представлений, не соответствующих правде и действительности». В этих условиях, по его убеждению, «ребенок остается глуп и туп к действительному миру, он замыкается в нездоровой и затхлой атмосфере, большей частью в царстве фантастических вымыслов». Вот почему «… весь этот фантастический мир бесконечно подавляет ребенка и, несомненно, его угнетающая сила превосходит способность сопротивления ребенка!»
Исходя из данного представления, автор приходит к следующему выводу. «Приходится согласиться со взглядом, требующим изгнать начисто и сполна все фантастические и глупые представления, в которых обычно воспитывается ребенок. При этом чрезвычайно важно отметить, что наиболее вредные не только волшебные сказки…» (См.: Выготский Л.С., Педагогическая психология. М.: Педагогика, 1991. — С. 293—3009- Но понимал ли классик психологии, что мир, воспринимаемый ребенком и нами, — это разные миры? Для ребенка наш мир — это мир чудес и волшебства. А для взрослых? Никаких чудес. Сплошной сухой книжно-информационный рационализм и цинизм. А явление дитя человеческого, способного с нашей помощью стать совершенным богочеловеком, разве это не чудо? Хотя если смотреть на все это сквозь призму цинизма и животного инстинкта, тогда, конечно, один секс и никакого чуда.