– Уж не знаю, благодарить ли ее или ругать. Ведь это мука. Сладостная, утонченная, но тем не менее мука.
Спенсер убрал руку. А Эллисон испытала сложные чувства. Ей нравились его ласки, но этого было мало – она стала воспринимать ласки как неизбежные и необходимые. Но не следовало забывать, что этот роман носит временный, преходящий характер.
Он взял ее ладонь, которая все еще лежала у него на бедре, поднес к губам и поцеловал в чувствительные подушечки, отчего у Эллисон сладостно засосало под ложечкой, затем снова положил к себе на бедро, на сей раз повыше, и прижал ладонью.
Если появлялось желание, они останавливались. На одной из остановок выпили кока-колы и съели пакет арахиса, на другой купили мороженое. Лизнув мороженого, они целовались. Затем снова лизали и снова целовались. Пока не запутались в том, что идет в какой последовательности. Смеясь, Спенсер стал промокать ей бумажной салфеткой подбородок, на котором остались следы шоколада.
Эллисон рассказала ему несколько забавных историй из их с Энн детства, связанных с путаницей из-за поразительного сходства. Ей хотелось, чтобы он понял, насколько они, сестры-близнецы, привязаны друг к другу. Не скрыла она и того, что у близнецов есть и свои проблемы и трудности.
– Мне порой кажется, что я какая-то недоделанная, что Энн самое существенное забрала себе, а мне оставила все ненужное. – Бросив на Спенсера робкий взгляд, она спросила:
– Может, это звучит для вас дико?
– Нет. Но я не заметил в тебе никаких недостатков. Ты просто более сдержанная. Я не могу представить, чего у тебя такого нет, что есть у Энн.
Для поднятия настроения он попотчевал ее рассказами о людях, которых встречал в разных странах.
Но что бы они ни делали. Спенсер постоянно касался ее. Так или иначе его руки дотрагивались до нее. Эллисон подумала, что для стороннего наблюдателя они вполне могли сойти за влюбленную пару. Понятно, почему Спенсеру ничего не стоило соблазнить любую женщину, в какой бы части света он ни оказался. Он был мастак в этом деле. Спенсер интуитивно обращался с женщиной так, как она того хотела. Он сумел внушить Эллисон, что она сексапильна, привлекательна, красива, остроумна, пленительна, хотя на самом деле в плен попала как раз она сама.
Чем ближе был океан, тем более равнинным становился ландшафт и тем сильнее давала о себе знать влажность. За массивными дубами виднелись кусты, пышно цвели цветы, высоко в небо вздымались сосны. Машина пересекла границу, разделяющую Джорджию и Южную Каролину, и выехала на дорогу, ведущую к курорту.
Планировщики Хилтон-Хеда поступили мудро, не сделав ставку лишь на коммерческий подход. Каждое здание хорошо вписывалось в окружающий ландшафт. Курорт представлял собой гармоничное сочетание видов на море и южного пейзажа. Покрытые светлым песком пляжи были окружены густым сосновым бором, дубравами и миртовыми рощами.
– Как тут славно! – возбужденно проговорила Эллисон, выглядывая в окно. – Удивительно, что я ни разу здесь не была. Ты всегда держишь яхту в доке?
– Зависит от обстоятельств. Если дела вынуждают меня бросить якорь в этой части страны, я предпочитаю этот порт.
– А чем конкретно ты занимаешься?
– Я совсем опустошил холодильник перед отъездом, – сказал он, выруливая на автостоянку перед супермаркетом. – Нам нужно заглянуть за продуктами.
Обиженная тем, что Спенсер проигнорировал ее вопрос, она заупрямилась и осталась сидеть в машине, хотя он обошел вокруг и открыл ей дверцу.
– Почему твоя работа так засекречена? Это нелегальный бизнес?
– Нет.
– В таком случае что ты делаешь?
– Я имею дело с производством.
– Каким производством?
– Это тебя не касается.
– Что ты делаешь со своей продукцией? Производишь? Торгуешь ею? Что именно?
– Я забираю ее в одной стране и перевожу в другую, – загадочно ответил он. Эллисон побледнела:
– Занимаешься контрабандой? Ты контрабандист?
– Ты намерена помочь мне закупить продукты? – упрямо спросил он.
В ее голове рисовались жуткие картины подпольной торговли алмазами, наркотиками, ядерным оружием, когда юна все-таки вышла из машины.
Как и предполагалось, они прибыли в бухту, где стояла яхта, как раз в тот момент, когда солнце опускалось в море. Зрелище было потрясающим. Гигантский оранжевый шар окрасил воду и небо в багряные и фиолетовые цвета.
– Каков закат, а? Что я тебе говорил? – шепнул Спенсер на ухо Эллисон. Они стояли на пирсе, и он обнимал ее за плечи.
– Да, это даже больше, чем я ожидала. В немом восхищении они наслаждались живописным зрелищем, пока солнце не исчезло полностью, а день сменился индиговыми сумерками.