Один из ребят, похожий на толстенького поросёнка, как раз забирал у продавца только что купленное фруктовое парфе. Украшенное крупными кусочками фруктов лакомство выглядело очень аппетитно.
— Ты будешь, брат?
Второй ребёнок, заметно тоньше первого, покачал головой. Бледный и спокойный, с приятным лицом, он казался полной противоположностью брата.
— Ясно. Тогда я сам съем, — младший ухватился толстыми пальцами за кусочек фрукта. — Первым делом мандарин…
Мандарин… Я сглотнул от одной только мысли.
— А-ам.
А-ам… Мой рот тоже невольно приоткрылся, ведь последние несколько дней я ничего толком не ел, а сегодня из принципа не стал завтракать.
Вдруг толстый мальчик остановился:
— Нет, передумал.
Я опомнился и вновь спрятался за ларьком.
Младший брат положил дольку обратно:
— Начну всё-таки с вишенки! А-ам.
А-ам… И снова мой рот открылся. На землю закапала слюна, ведь последние несколько дней я ничего толком не ел, а сегодня из принципа не…
— Смотри, Дзиромару, отец идёт, — встрепенулся старший брат, и младший опять застыл.
— Папа!
Я опомнился и вновь спрятался за ларьком.
К детям подошёл похожий на кабана монстр, присел на корточки и обнял обоих за плечи. Выглядел он весьма внушительно: с пояса свисал меч, а по обе стороны от вытянутого пятака виднелись крупные клыки. И волосы, и усы с бородой были золотистыми, как львиная грива. Он казался настоящим богатырём, но на детей смотрел с мягкой улыбкой.
— Ну что, Итирохико, Дзиромару, выкладываетесь на тренировках?
— Да-а! — дружно ответили братья.
Затем старший, Итирохико, наклонился к кабану:
— Отец, я хочу тренироваться с тобой.
— Конечно, уже очень скоро… — с этими словами монстр обернулся через плечо.
Позади него стояла целая шеренга буйволов, носорогов и прочих крепких монстров в одинаковой форме. На спине каждого красовалась эмблема в виде скрещённых кабаньих клыков. Кабан — судя по всему, глава отряда — снова повернулся к сыновьям:
— Я обязательно найду время, подожди ещё немного.
— Э-э, опять? — недовольно протянул Дзиромару.
А вот старший заставил себя улыбнуться:
— Хорошо, отец.
— Прости, — кивнул напоследок кабан и поднялся, а в следующую секунду заметил кого-то посреди площади. — Куматэцу!
Куматэцу?! Я испуганно огляделся. Похоже, он явился сюда, чтобы отыскать меня.
— Привет, Иодзэн.
Кабан по имени Иодзэн направился прямо к Куматэцу:
— До меня дошли слухи, что ты наконец-то взял ученика.
— Да, но он куда-то подевался. Ты случайно не видел? Ребёнок, вот такого роста, маленький.
— Ребёнок? А я думал, ты сам ещё ребёнок, — Иодзэн картинно изумился.
— Цыц! Помолчи лучше!
По манере разговора сразу было понятно: эти двое — старые товарищи.
— Как отец двух детей говорю: тебе бы я ребёнка не доверил!
— Болтай что хочешь, только вот я от своих слов не отступлюсь — такой уж у меня характер! Звать его Кюта. Человеческие детишки очень юркие, скажу я тебе.
Слова Куматэцу вырвали Иодзэна из состояния безмятежности, он шумно вдохнул:
— Человеческие? Так твой ученик — человеческий ребёнок?!
И тогда…
— Учитель!
Я так засмотрелся, что меня заметил один из буйволов Иодзэна и крепко схватил за волосы.
— Ай! Отпусти!
Но монстр и вовсе оторвал меня от земли! Я замахал ногами и тут же приковал к себе взгляды всей площади.
— Человек?!
— Что человек делает в нашем мире?
Затем я услышал шёпот Итирохико и Дзиромару:
— Так это человек?!
— Откуда он взялся?
— О-о, Кюта! — Куматэцу улыбкой попытался показать, как долго он меня искал.
Однако в следующую секунду Иодзэн схватил медведя за плечо и напряжённо заговорил:
— Погоди, Куматэцу. Я не буду осуждать тебя, просто сходи и верни ребёнка туда, где нашёл.
— Зачем это? Человек… и что с того?
В голосе Иодзэна звучала нешуточная тревога:
— Ты никогда не задумывался, почему люди живут в отдельном от нас, монстров, мире? Они слабы, оттого в их душах кроется тьма. Если человек уступит ей и потеряет контроль…
— Тьма? Ну надо же, что-то я не заметил в мальце тьмы!
— Послушай! Ты не вправе в одиночку решать такие вопросы!
— Как быть с моим учеником — моё дело.
— Прошу тебя, ради блага всего Дзютэна! Прекрати упираться! — Иодзэн сорвался на крик.