Вокруг нас собирались монстры: одни рассаживались, другие вытягивали шеи и пытались понять, что происходит.
Атмосфера меж тем накалялась.
— «Ради блага всего Дзютэна»? Похоже, ты уже возомнил себя святым отцом, Иодзэн?
— Что?
— А раз нет, останови меня силой! Заодно и узнаем, кто унаследует должность. Здесь и сейчас!
Площадь сразу же зашумела.
— Иодзэн сразится с Куматэцу! — раздался чей-то голос.
— Ну наконец-то!
— Они решат, кто станет святым отцом?
Толпа расступилась, освобождая место для поединка.
Противники начали медленно отходить друг от друга. Куматэцу, не сводя глаз с Иодзэна, стянул с плеч красную накидку с эмблемой солнца и бросил её на землю.
Тут сквозь толпу пробился Хякусюбо:
— Остынь, Куматэцу!
Зато Татара беззаботно подлил масла в огонь:
— Так его, давай!
Судя по настроению монстров, многие из них желали увидеть битву.
Я заметил в толпе и ту самую троицу, шептавшуюся между собой:
— На Иодзэна.
— На Иодзэна.
— На Иодзэна.
— Так никто из нас не получит денег!
Иодзэн, в свою очередь, в драку не рвался, но всё же тяжело вздохнул, снял накидку и протянул старшему сыну.
Тот поднял на кабана обеспокоенный взгляд:
— Отец…
— Отойди.
Иодзэн снял с пояса меч и, не вынимая его из ножен, перехватил правой рукой, затем направил лезвие вниз и поклонился.
А вот Куматэцу кланяться не стал. Вместо этого он ухмылялся и потягивался.
Толпа монстров зашумела:
— Ну Куматэцу и придурок!
— Правила приличия не для него писаны?
— Он разминается?
— Совсем соперника не уважает.
— Брал бы пример с Иодзэна.
— Соблюдай этикет! — бросил медведю возмущённый Итирохико.
— Да будто он знает, что это такое, — равнодушно отозвался Татара.
А вот Хякусюбо, в отличие от него, казался встревоженным.
— Так этот дурень буквально всех настроит против себя!
Свист и возмущение монстров действительно переросли в настоящую бурю, но медведь бодро скинул рубаху, оголившись по пояс, и беспечно ухмыльнулся. Иодзэн вёл себя как полная противоположность Куматэцу: он встал на колени, сделал уважительный жест клинком, а затем спокойно привязал меч шнуром к поясу.
Я спросил у буйвола, который всё ещё держал меня за волосы:
— Они будут драться на мечах?
— Святой отец запретил нам вынимать их из ножен, — буйвол поучительно указал на собственное оружие. — Он приказал связать шнуром рукоять и ножны, чтобы клинки никогда не извлекались на свет.
— Ого!..
Я с восторгом уставился на ножны буйвола, точнее… сделал вид, что смотрю на них. В следующее мгновение я резко дёрнулся и что было сил пнул монстра в бок.
— Угьхе-е! — вскрикнул он от резкой боли и невольно ослабил хватку.
Я тут же бросился бежать и скрылся в толпе.
— Где он? Стой, мерзавец!
Ишь чего захотел, ещё раз я не попадусь!
Пока все вокруг поддерживали Иодзэна, Куматэцу перевесил меч за мохнатую спину, затем пригнулся и ринулся вперёд, быстро перебирая ногами. Он носился вокруг кабана и почти мгновенно менял ведущую ногу, словно поддразнивая соперника. Я подумал было, что медведь просто красуется, демонстрируя смесь танца и бега, но вдруг Куматэцу резко выгнулся и сделал боковое сальто, как заправский боец в стиле капоэйры. Неожиданный трюк вызвал возглас всеобщего удивления — монстры зашумели ещё сильнее. Разогревший толпу медведь услышал одобрительные выкрики, раскинул руки и покрутился на месте.
— А Куматэцу тоже не лыком шит!
— Во даёт!
— Покажи ещё!
От таких слов Куматэцу гордо выпятил грудь. Но сколько бы он ни провоцировал Иодзэна, тот оставался невозмутимым.
Их противостояние выглядело настолько комично, что Татара загоготал и захлопал в ладоши. Хякусюбо держался за голову:
— Что он творит? Идиот!
Похоже, чужой позор монах ощущал так же остро, как свой собственный.
Я видел из-за спин монстров, как Куматэцу перебежками, почти не касаясь земли, то приближался к противнику, то снова отдалялся. А затем… Левый кулак медведя едва не задел Иодзэна. Однако тот отреагировал идеально: шагнул назад, одновременно подавшись в сторону. Куматэцу обрушил на отступающего Иодзэна целую комбинацию атак: удар справа, слева, смена стойки и два быстрых удара левой рукой, затем снова правым кулаком и, наконец, попытался задеть противника правой ногой с разворота. Кабан резко пригнулся, но медведь натиска не ослабил: быстро шагнул к противнику и сделал правым, а потом и левым кулаком два стремительных выпада, напомнившие атаки фехтовальщика. Однако Иодзэн ловко увернулся, а потом и вовсе отпрыгнул от Куматэцу.