— Она ещё со средних классов всех бесит. У неё и друзей-то нет!
— О как! Значит, никто не вступится? — удовлетворённо заметила вторая и надменно уставилась на замершую одноклассницу.
Та на мгновение оцепенела, а затем попыталась обойти компанию сбоку.
— Куда? Стоять!
Девушки ухватили её за лямку сумки, отчего содержимое со стуком вывалилось на асфальт. Выпали тетради, ручки и только что взятая книга — тот самый «Белый кит», которого я сегодня пытался читать, пятнадцатый том серии «Библиотека мировой художественной литературы» издательства «Коданся».
Одноклассницы обращались с хозяйкой сумки так, будто имели полное право унижать другого человека.
— Прекратите! — девушка тщетно пыталась отбиться.
— Сказала ведь: снаружи сами решаем, что делать!
— Мы же никому не мешаем, верно?
Парни стояли в сторонке и хохотали:
— Вы это, полегче с ней.
— Ну вы и жуткие!
— Ха-ха-ха.
А затем эта троица кое-кого заметила.
— А?..
Меня, застывшего истуканом.
При виде нежданного гостя двое парней напряглись, зато третий, с зачёсанными назад волосами, ласково улыбнулся, виновато покачал головой и подошёл поближе.
— Так ты всё видел? Понимаешь, у нас тут мелочь одна… — не договорив, он изо всех сил пнул меня коленом в живот и глухо пригрозил: — Ты же никому не расскажешь, правда?
«Ты по сравнению с нами — никто. Заткнись и проваливай», — словно говорил он.
— Чего пялишься? Есть что сказать, придурок?
Я не сопротивлялся, поэтому оставшиеся двое парней успокоились и подошли поближе:
— Э, дай-ка я ему врежу!
— И я!
Они по очереди пинали меня в живот — похоже, их это забавляло. Я какое-то время ничего не делал, лишь думал обо всём, что испытал после возвращения в Сибую: о пустоте внутри, об отчуждённости, об одиночестве, о дискомфорте, о неприкаянности… Мне показалось, я смог отчасти обнаружить источник всех этих чувств. В следующее мгновение я перестал быть истуканом.
Повалить на землю троих старшеклассников оказалось проще, чем отломить веточку от дерева. Девушки оставили стонущих, держащихся за животы парней, и бросились прочь. Я встретился взглядом с моей знакомой. Она стояла, обхватив себя руками.
Рядом с библиотекой, по другую сторону переулка, находилась парковка. От дороги, ведущей к храму, она была отделена зелёным забором. Сакуры, что цвели вдоль улицы, осыпали маленькими лепестками и машины, и белые линии разметки.
Девушка собирала разбросанные тетради и письменные принадлежности.
— А говорят, в престижных школах классы дружные, — пробормотала она себе под нос, застегнула молнию на сумке и взглянула на меня. — Насилие — это плохо, но… спасибо, что выручил.
Я сидел на бетонном блоке, не дававшем машинам проезжать по тротуару, и листал взятого у девушки «Белого кита».
— Я тебя не выручал.
— Нет, выручил.
— Слушай, а это как читается? — я ткнул в книгу.
— Это?..
Девушка посмотрела на меня так озадаченно, что я понял — пора объясниться:
— Я ничего не знаю. Не ходил в школу с младших классов.
Она шумно ахнула, словно не веря своим ушам:
— Правда?
— Да, — я снова опустил взгляд на страницу.
Выражение лица моей знакомой смягчилось, и она внезапно предложила:
— Хочешь, расскажу обо всех иероглифах этой книги?
Я так изумился, что даже привстал:
— Правда?
Девушка молча кивнула, положила руку на грудь и представилась:
— Меня зовут Каэдэ. Один иероглиф. Слева — «дерево», справа — «ветер», — одновременно с этим она пальцем выводила символы в воздухе.
— А я… — я ненадолго задумался, прежде чем назвать имя. — Рэн. Один иероглиф…
— А, сверху — «трава», снизу — «стоять в ряд»? — догадалась она, подалась вперёд и снова нарисовала в воздухе символ.
Палец её двигался на удивление ясно и точно. А ещё я заметил под рукавом пиджака завязанную на запястье красную нить.
— Очень приятно, Рэн-кун, — Каэдэ приветливо улыбнулась.
В воздухе невесомо кружились маленькие лепестки.
Запутанный лабиринт переулков Дзютэна строился так, чтобы никто посторонний не мог проникнуть в мир монстров из человеческого мира. Те самые горшки с цветами, что встречались периодически, на самом деле служили ключами от дверей между мирами. Лишь на восьмой год я наконец разобрался, как они работают, и научился свободно перемещаться в обоих направлениях.
С тех пор я нередко покидал Дзютэн и наведывался в Сибую. И каждый раз — втайне от Куматэцу. Ежу понятно: если он узнает, то строго-настрого запретит. Но это совершеннейшая глупость, ведь я волен делать то, что хочу.