— Мог бы я явиться сюда завтра, чтобы понять, где спрятано сокровище, которое я ищу — источник знания? Мне было сказано, что будто бы вы оставили здесь, в Кло-Люсе, записную книжку, куда в последние три года вашей жизни заносили свои суждения — Кодекс Клу.
Леонардо не стал тянуть с ответом:
— Только оставшись наедине с самим собой, ты целиком будешь принадлежать себе.
— Каков, на ваш взгляд, лучший способ достичь высшей степени совершенства?
— Шедевр — это учебник, по которому учишься умирать.
Отныне я был уверен: то, что я искал, где-то близко. Арабелла указала мне путь, сказав: «Если это твоя мечта, иди за ней туда, где ты мечтаешь». Нечего было и гадать: лучше всего мне мечталось именно в спальне Леонардо. Имелось много шансов, что утраченный Кодекс спрятан вот в этом итальянском поставце, инкрустированном слоновой костью и черным деревом, что стоял возле постели, он всегда завораживал меня темной мозаичной маркетри, напоминающей звездчатый небесный свод. Мне было известно, что открывается он с помощью тайного механизма. Я тщетно пытался сделать это, используя скважину накладки со скобкой. Так ничего и не добившись, стал один за другим исследовать все элементы декора и даже изящные крученые колонны, снабженные ящичками. Я занимался этим в течение нескольких часов, про себя думая, что другие, возможно, посвятили этому всю жизнь. Ничего не выходило, руки от напряжения стали дрожать. Тогда я решил пойти на крайние меры — наконец мне представился случай применить инструменты, подаренные отцом вместе с верстачком в день рождения. Я спустился за ними, а когда ввернулся в спальню, то растянулся на полу под поставцом. Главный сейф, украшенный лепным панно, не поддавался. Я был полон решимости пойти на все, чтобы добраться до сентенций Леонардо, о которых знал следующее: они составляли главную суть Кодекса Кло-Люсе. И когда я принялся пилить доску, служившую поставцу дном, меня охватил нервный смех. Я вспомнил идиотскую скороговорку, над которой мы смеялись на переменках в школе: «Леонардо распилил леопарда».
Работа захватила меня, древесная пыль сыпалась мне прямо на лицо, и от этого сухого дождичка было щекотно. Мог ли в самом деле один из самых восхитительных деревянных сейфов скрывать шесть тысяч страниц с рисунками и заметками? С мыслью, что никому не доводилось прочесть сей труд, утерянный века назад, пришло и осознание того, что раз писателю удалось создать нечто значительное, ему, должно быть, неважно, удалась ли жизнь. А еще я понял: худшим было бы остановиться на пороге истины, так и не добравшись до нее, или окончить свои дни на подступах к знаниям.
Я перепилил дно поставца, и Кодекс этакой инертной массой свалился мне прямо на лицо. Удар был довольно сильный.
Леонардо закончил составлять завещание в своей спальне. Было это 23 апреля 1519 года. Книги, записи и рисунки он оставлял Франческо да Мальци. Перед лицом «несомненной смерти и сомнительных отсрочек» он вручил свою душу Всевышнему.
Именно здесь, в этом месте, куда я был отправлен отцом проводить ночи, я одним воскресным днем и обнаружил Кодекс Клу. Что мне было делать с этой баснословной находкой? Леонардо оставил нам в назидание следующие слова «Всякое знание проистекает из ощущений». Для него изобретать означало воспроизводить, осмысление он почитал занятием высшего порядка, а воплощение идеи — занятием второстепенным.
Сделав феноменальное открытие, я положил инструменты на место и подмел древесную пыль, чтобы никто никогда не догадался о том, что здесь произошло. После этого мной безраздельно завладело желание уединиться в комнате с яблоками. Отныне дни напролет я проводил там, перечитывая и заучивая наизусть параграфы трактата об искусстве жить, как его понимал Леонардо.
Ежели внешняя оболочка человека представляется тебе великолепной, прими во внимание, что она — ничто по сравнению с душой, которая сформировала ее. По правде говоря, каким бы ни был человек, в нем всегда есть нечто божественное. Наше тело ниже неба, а небо ниже духа.
Они желают объять Божественный Разум, в котором заключено мироздание, взвесить его и поделить до бесконечно малых величин, как будто для того, чтобы его препарировать!