— И что же… все ваши детские воспоминания пропали?
— К сожалению, все. Хотя… подождите. Было одно, но я до сих пор не знаю, не приснилось ли мне оно.
И Артес рассказал о верховой прогулке с отцом по парку и об услышанном после разговоре родителей.
Див слушал его, опустив глаза. Когда Артес закончил, он помолчал немного и сказал:
— Хорошо. А теперь извольте рассказать мне о походе и постарайтесь, по возможности, ничего не пропускать.
… Когда Артес завершил своё длинное повествование, Див несколько минут молчал, как будто обдумывая сказанное. За всё время, пока Артес говорил, он сидел с закрытыми глазами и ни разу не переменил позы. Иногда лорду казалось, будто он сидит один в кабинете и говорит в пустоту. Наконец Див, коротко взглянув на Артеса, сказал:
— Что ж, спасибо вам за то, что вы мне сообщили. Я вас больше не задерживаю. Идите и постарайтесь отдохнуть. Вам недолго здесь оставаться.
— Боюсь, здесь вы ошибаетесь, — сказал Артес, вставая. — Я буду вынужден навязывать вам и вашим людям своё присутствие, пока не удостоверюсь, что Ладимир поправится.
Див не ответил, и Артес, слегка кивнув ему на прощание, вышел.
Наутро очнулся, точнее, проснулся Ладимир, и Артес, который неплохо выспался и отдохнул, смог его увидеть. С собой он захватил большой пакет дорогой и полезной еды для лошадей в качестве подношения.
Ладимир и Равана, который исполнял роль сиделки, с лёгким недоумением посмотрели на пакет.
— Думал, что бы тебе принести, — пояснил Артес. — Как вариант была когтерезка или какая-то специальная штука для расчесывания шерсти. Решил, что корм нужнее и полезнее. К тому же твоим коням я тоже благодарен. За все.
— Спасибо, — ответил Ладимир, и, хоть он бодрился, голос у него был тихий и слабый. — Но не стоило, честное слово. У них тут свой рацион.
Артес, игнорируя Равану и имея смущённый вид, подошёл ближе к кровати Ладимира и сказал от души:
— Я рад, что ты жив.
— Не поверишь, я тоже, — отозвался Ладимир.
— Как твоя нога? — спросил Артес. — И если тебе вдруг что-то нужно — говори. Я постараюсь достать, — тут он бросил взгляд на Равану, подумав, что вдруг это особо строгий соглядатай, который не согласиться на дополнения в рационе больного. — Ну или напиши, — добавил Артес.
— Нога в порядке, спасибо Диву Мирославичу. Если бы не он, я кормил бы вторично червей либо сделался инвалидом на всю жизнь. Правда, ходить пока нельзя. И я, скорее всего, охромею. Но это лучше, чем остаток жизни провести на костылях. Мне ничего не надо. Теперь у меня всё есть.
— Охромеешь? — Артес опечаленно взглянул на него. — Неужели ничего нельзя сделать?! Может, тебя магией вылечить?
И Ладимир, и Равана посмотрели на него с негодованием.
— А что здесь страшного? — сухо спросил Ладимир. — Или ты думаешь, что если ногу сначала раздробить, а потом собрать по кусочкам, никакого следа остаться не должно? К твоему сведению, это медицински невозможно. Если бы меня лечили в самой лучшей клинике, мне бы ампутировали ногу.
— Страшен сам факт, что ты охромеешь, — сказал Артес. — Но мне кажется, что все-таки должен быть способ это вылечить до конца. Понял уже, что на вас не вся магия действует, но … — тут Артес прикусил язык. — С другой стороны, вашему Князю виднее. Я с ним разговаривал. Сегодня.
— Я в этом ничего страшного не вижу, — отрезал Ладимир. — Буду Хромым Бесом, подумаешь… Ну и как поговорили?
— Хорошо, что ты так к этому относишься, — слегка удивлённо сказал Артес. — Лучше быть хромым, чем мёртвым, разумеется. Поговорили славно. Достойный человек, как ты и говорил.
— Правда, он не человек, — улыбнулся Ладимир. — Но ты прав.
— Мда, — Артес возвел глаза к потолку. — Кто вообще из нас тут человек, уже не очень ясно. Видимо, никто.
В это время Равана решительно поднялся со своего табурета, Ладимиру показал кулак, а Артесу — на дверь. Причём было понятно, что он готов вынести Артеса, если понадобится.
— Ну извини, — сказал Ладимир. — Давай до следующего раза.
Он слегка побледнел, и на висках выступила испарина.
Артес поколебался, но потом решил, что для блага Ладимира лучше дать ему отдыхать. Он был жив — и это было самым главным.
— Ладно, ты поправляйся, если будет чего надо — скажи, — кивнул он Ладимиру и ретировался.
Уходя, Артес подумал, что этот тип, что был в палате, не из разговорчивых.