Впрочем, необходимости в ответе Артеса не было, Ладимир по-прежнему вёл разговор, и похоже было, что военачальника он знает хорошо.
— Человек, сударь. Просто человек.
Юдхиштхира владел собой гораздо лучше, чем его подчинённый — ничего не отразилось на его лице, когда он равнодушно рассматривал Артеса. Потом он повернулся к Бхарате, но о чём-то вспомнил и опять обратился к Ладимиру.
— Вас только двое?
— Да, сударь.
— Стало быть, Чеглока с вами нет? Жаль, очень жаль.
— И ему жаль, сударь, — ответил, улыбаясь, Ладимир. — Он полон раскаяния и ищет случая, чтобы извиниться перед вами.
— Ищет случая, говоришь? — переспросил Юдхиштхира, прищурив глаз, и Артес обнаружил, что и он улыбается, но улыбка его была холодна. — Когда я в последний раз был у Дива, он искал этот случай за шторой, и я не стал его оттуда вытаскивать.
Он кивнул Ладимиру и обратился к Бхарате:
— Всё спокойно?
— Да, господин, беглецы не появлялись.
— Сегодня и мы их не нашли. Не беда, никуда они от нас не денутся.
Новоприбывшие наскоро поужинали, и весь лагерь, выставив часовых, погрузился в сон.
Артес не спал — обстановка ко сну не располагала. Скоро он увидел, что и военачальник не лёг — Юдхиштхира как будто осматривал лошадей. К нему приблизилась чёрная тень, в которой Артес узнал Ладимира, и вместе они куда-то ушли.
Артес встал и как можно тише последовал за ними. Слежка была ему противна, но в этом чужом и враждебном мире он мог полагаться только на себя, и он не желал, чтобы его полусумасшедший проводник строил ему козни.
Юдхиштхира и Ладимир ушли недалеко; вскоре Артес услышал голоса, а немного погодя увидел и их обладателей, сидевших рядом на поваленном дереве. Артес притаился в ложбине за кустом и начал вслушиваться, но, к его огорчению, что-то случилось с амулетом — сейчас он не понимал ни слова. Тем не менее, Артес решил остаться, надеясь, что амулет исправится и, рассчитывая угадать содержание разговора по интонациям собеседников.
Сделать это было сложно — голос Юдхиштхиры был так же невыразителен, как и его лицо, а Ладимир имел обыкновение говорить насмешливо, и не всегда можно было понять, шутит ли он или говорит всерьёз. Даже сейчас, когда разговор шёл с военачальником, в голосе Рыси иногда звучала насмешка.
— Ну, так что вы здесь делаете? — спросил Юдхиштхира. — Мало похоже на то, что вы выполняете приказ Дива. Тем более что твой спутник явно не служит.
— Не служит, сударь, или, по крайней мере, служит игрушкой в руках судьбы и тех, кто считает, что знает её волю.
Юдхиштхира поморщился.
— Как Див с тобой разговаривает, не понимаю.
Ладимир улыбнулся, но пояснять не стал.
— Вы правы, сударь, мы здесь не по приказу Дива Мирославича, но рассказать вам наше дело я не могу. Лучше будет, если вы обратитесь к князю Ворону. Он всё знает, хоть и не принимает участия в этой истории.
— Я так и сделаю, — кивнул военачальник, — я давно уже собирался его навестить. Похоже, что дело ваше скверное.
— Так точно, сударь.
— Я могу чем-то тебе помочь?
— Благодарю вас, сударь, но пока ничем. Да и не хочу я никого сюда впутывать. Единственная моя просьба, сударь… если возможно, рассчитывать и впредь на ваше участие.
— Само собой, я от своего слова не отказываюсь. Пока мы здесь, всегда можешь на меня рассчитывать.
Ладимир склонил голову.
— Что ж, — в раздумье произнёс Юдхиштхира, — раз дело настолько плохо… Еда у вас есть?
— Есть сухари и мясо, гречневая и пшённая крупа. Охота здесь обычно удачная. Но от свежего хлеба мы бы не отказались. Тем более от вашего — грех отказываться от такого хлеба.
— Пройдут ли ваши лошади по горным тропам? Насчёт Бешеного я не сомневаюсь, а этот гнедой мне не нравится. Ноги у него, может, и хороши, но одних хороших ног там будет мало.
— Посмотрим, сударь. Пока я на него не жаловался.
— Ну, хорошо… Пора возвращаться. Возможно, это твоя последняя спокойная ночь в дороге, и тебе не помешает выспаться.
Собеседники поднялись, и Артес, разочарованный и озябший, поспешил в лагерь. Ему таки мало что удалось разобрать из разговора, хотя он и уловил его общий смысл из отрывков.
Утром, взяв запас хлеба и попрощавшись с Драконами, Ладимир и Артес двинулись в путь.
К вечеру спутники въехали в дикий, заросший густыми кустами лес. Впереди замаячили странные зеленоватые огни.