Седутре вернулся на колени Артеса, из прозрачного стал мутным и замер, перестав светиться.
— Подзаряжается от эфира, — усмехнувшись, сказал Ладимир.
Артес кивнул, ужасно счастливый от того, что им удалось сбежать из цепких лапок принцессы. Он старался не думать о том, насколько благородными были его действия. В очередной раз он убеждался, что иногда оказанная услуга и доброе дело оборачиваются для совершившего его весьма плохими последствиями. Если бы не Седутре, ему пришлось бы или жениться на Аталэйнт, или драться вместе с Ладимиром со всем эльфийским городом.
Сейчас молодые люди уносились все дальше и дальше от Сребролиста, ведомые Ладимиром по только ему известным тропам.
Годеон одновременно с гневом и облегчением стоял перед заливавшейся слезами Аталэйнт.
— Ты доверилась человеку и оборотню! Сбежала от отца! Разрушила помолвку!
— О, дядя, я уверена, что гнусный оборотень подстроил все это! Лорд Артес непременно бы женился на мне! Он любит меня!
— Ты будешь сидеть в темнице до приезда твоего отца! Такой позор на весь наш род! — бушевал Годеон.
Рыдающую Аталэйнт бросили в небольшую комнату, которую ее дядя в сердцах обозвал тюрьмой, оставив ей воды и еды.
Принцесса после ухода стражи сразу же перестала плакать и, закусив губу, начала обдумывать план побега. Артес предал ее. Что ж, она дочь своего отца! Она найдёт предателя и либо вырвет его коварное сердца, либо заставит его жениться и смыть позор с её имени!
Путешественники скакали галопом всю ночь и весь следующий день. Только к вечеру Ладимир решил, что они оставили город охотников далеко позади, и сделал привал.
Артес с удовольствием съел положенную ему часть мяса и хлеба, разложив на коленях салфетку, порядочно поистрепавшуюся во время пути. Он успел порядком проголодаться. Ладимир задумчиво жевал сухую корку и рассматривал лежащую перед ним карту. Артес тоже мельком глянул на неё, удивился и всмотрелся получше.
Это была тщательно прорисованная карта, но вовсе не карта Джоя. И надписи на ней, как показалось Артесу, были чересчур экзотичны даже для русского языка.
— Это не карта Джоя, — заметил Артес.
— Как ты догадался? — не сразу ответил Ладимир. — Карту Джоя с начала путешествия я вообще не доставал.
Артес пожал плечами. В конце концов, не всё ли равно, какими картами пользуется его проводник? Главное, чтобы он привёл его к цели.
Ладимир убрал карту за пазуху, бросил в кружку щепотку душицы и залил кипятком из котелка.
— А зачем тебе вообще становиться магом? — спросил он.
Артес улыбнулся, вспомнив Мадлен.
— У меня есть свои причины. Как и у всех, впрочем. Хотя… если тебя это так уж интересует — у меня есть возлюбленная. Она маг клана Воздуха. Я смогу жениться на ней, только если сам стану магом, как ты, я думаю, знаешь.
Ладимир молчал, прихлёбывая душистый отвар из кружки и глядя в поле, слегка припорошенное снегом.
— Магом, значит, — сказал он внезапно, так что Артес вздрогнул. — Если я правильно тебя понял, чтобы жениться на своей… возлюбленной, тебе нужно стать магом. Воздуха, я полагаю?
— Да, — кивнул Артес. Его лицо разгладилось при воспоминании о любимой, и стало казаться совсем юным.
— И именно поэтому ты едешь в Тибет? Чтобы стать магом… Воздуха?
Эта странная настойчивость вывела Артеса из сладких грёз.
— Конечно, — удивлённо ответил он. — В Тибете алтарь магов Воздуха, там нас встретит Джой, который должен будет провести обряд.
Ладимир повернулся к нему и посмотрел на него своими жёлтыми, сейчас без всякого выражения, глазами.
— И Джой дал тебе карту, где показан путь к алтарю… Воздуха?
— Ну конечно, Воздуха, — слегка раздражённо ответил Артес. — А что такого? Он маг и знаком с разными алтарями, хотя и не принадлежит к клану Воздуха.
Ладимир улыбнулся.
— Понятно… Значит, ты очень любишь эту свою… волшебницу?
— Очень, — кивнул Артес, и голос его смягчился, как смягчался всякий раз, когда он говорил о Мадлен.
Ладимир помолчал, глядя в землю.
— А она тебя?
— Разумеется, любит! — решительно сказал Артес — Нам суждено быть вместе, иначе я не пошёл бы в этот поход.