Ладимир немного помолчал.
— Если я, — спросил он, — выберу второе, я… останусь оборотнем? Или стану человеком?
— Оборотнем ты останешься, — сказала Рысь. — Ты был слишком хорошим воином даже до того, как стал Чёрной Рысью, чтобы скатиться к человеку. Но вряд ли твоё мастерство будет на этом уровне. Скорее, ты будешь примерно таким воином, каким был в начале службы. Для Братства этого мало, но для того, чтобы жить в лесу Запределья в месте, далёком и от эльфов, и от Звероподобных, и от Сумеречных Тварей, этого вполне хватит.
Ладимир кивнул.
Время исчезло. Рысь медленно ходила по темнице, рассматривая стены. Лунь спрятал голову под крыло и, казалось, задремал.
Почему-то не думалось о выборе. Зато вспомнилось многое, что прежде было неясно и теперь обрело смысл.
Например, разговор с Дивом после того, как он получил письмо Джоя с предложением стать проводником для Артеса. Ладимир его помнил так, как будто он был вчера.
Сначала Ладимир не воспринял предложение Джоя всерьёз. Точнее, предложение было сделано совершенно серьёзно, но Ладимир и не думал на него соглашаться, настолько оно было нелепо. В письме Джой просил Ладимира в память об их былой дружбе и помочь в одном чрезвычайно важном деле. Воспитанник Джоя влюбился в волшебницу из клана Воздуха, влюбился безумно и хочет на ней жениться. Да вот беда: брак между человеком и магом невозможен. Чтобы достичь желаемого, Артесу — так зовут воспитанника — придётся стать магом Воздуха. Пройти обряд посвящения можно только в алтаре магии Воздуха. Добраться до него на Земле вряд ли получится — маги Воздуха не подпустят новичка к своему алтарю. В Запределье Джой плохо ориентируется, потому что редко бывает там, не говоря уж о том, что чужую магию маги Воздуха без труда почувствуют и в Запределье. Но вот грамотный проводник сможет привести Артеса по тропам Запределья к алтарю так, что его никто не сможет обнаружить. Кроме того, проводник должен быть умелым воином, потому что путешествие будет опасным, а Артес в чужом мире окажется совершенно беспомощен. Кто же, кроме Ладимира, справится с этой задачей?
Плату Джой предлагал Ладимиру выбрать самому.
Ладимир не проявил восторга и сначала даже не хотел отвечать на письмо. Поразмыслив, он решил всё же посоветоваться с Дивом.
Кроме того, Ладимир ощутил беспокойство. Предложение Джоя ему не нравилось. Несмотря на внешнюю безобидность, в нём крылась опасность, очень смутная, почти неуловимая, даже не столько в самом предложении, сколько в том, чем могло закончиться это путешествие. Смерть Ладимира не пугала, но здесь было что-то страшнее смерти. И Ладимир загодя решил отказаться и преподнести Диву эту историю как шутку.
В таком ключе он и начал свой рассказ и мало удивился, когда Див, который и до того был мрачен, помрачнел ещё больше. Закончил Ладимир уже серьёзно.
Когда он умолк, князь постоял у окна, что-то обдумывая. Спустя несколько минут он заговорил:
— Ехать или нет, решать тебе. Братству нет и не будет никакой пользы от этого похода.
— Да я и не собирался ехать, Див Мирославич, — сказал Ладимир.
— Дело это гораздо серьёзнее, чем кажется, и, думаю, гораздо грязнее. Где, сказал тебе этот… Эйр, алтарь магов Воздуха? В Тибете?
— Так точно, Див Мирославич, но ведь я и не думал ехать, и… вы разве знаете Джонатана Эйра?
— Я знаю то, что мне нужно. Так вот, ехать или нет, полностью зависит от тебя. Если тебе интересно моё мнение — я не хочу, чтобы ты ехал. Путешествие чрезвычайно опасно, и неизвестно, чем оно закончится. Но я считаю, что поехать ты должен.
Ладимир вытаращился на князя, открыв рот. Он не сразу понял, что сказал Див — и мудрено было понять.
— То есть вы хотите сказать, — медленно произнёс он, помолчав, — что я могу погибнуть в этом путешествии, и тем не менее вы считаете, что мне всё равно нужно ехать? Но зачем, раз пользы для Братства в этом нет?
— Братство здесь совершенно ни при чём, — сказал князь. — Речь идёт о тебе, и только о тебе.
— Мне-то это зачем?!
— Чем раньше ты сделаешь выбор, тем лучше, — продолжал князь, словно не услышав его восклицания. — Но учти одно. Что бы с тобой ни случилось, помочь я не смогу, потому что это только твоё дело и я не имею права вмешиваться.
Ладимир молчал. Он ничего не понимал, кроме того, что расспрашивать Дива бесполезно — князь сказал всё, что хотел или мог сказать.