Ремни, проходящие по плечам, растягиваются и щелкают, когда я их натягиваю. Нет никакой возможности их оторвать. Кажется, они пришиты прямо к чашкам, защищающим ее грудь. Я хмурюсь, исследуя. Это все должно быть как-то крепится, поскольку очевидно, что это не часть ее тела. Она снова стонет, так что я капаю прохладную воду ей в рот, а затем возвращаюсь к своему исследованию ее тела. Я провожу пальцами по холмикам ее груди. Они такие мягкие. Мое желание пробуждается, когда они упруго сжимаются под давлением моих пальцев. Ухватившись за край чашечки, я тяну ее вниз, и плоть освобождается с небольшим подпрыгиванием. В центре холмиков имеются темные круги, и мое желание растет. Мой основной пенис увеличивается и твердеет. Как ни странно, мне интересно узнать, каковы они на вкус, но я подавляю это желание.
Наклонившись ближе, чтобы рассмотреть темные круги, я провожу по ним пальцами, и средняя точка напрягается и вытягивается вверх. Дрожь пробегает по моей спине, и мой жесткий член еще сильнее твердеет, желая взять ее, но на данный момент моя цель не это. Я спасаю ее, а не беру. Я принюхиваюсь между ее холмиками, и ее запах настолько приятный, манящий, что у меня слюнки текут.
Требуется сила воли, чтобы оторвать мое внимание от ее холмиков, но она снова стонет, напоминая мне о своем состоянии. Ее нежная бледная кожа горячая на ощупь. Отсутствие чешуи делает ее уязвимой к повреждениям и жаре. Я брызгаю на нее водой, и ручейки стекают по ее груди, охлаждая кожу.
Ее бока изгибаются, а затем расширяются там, где брюки сидят на бедрах. В нижней части ее живота есть отверстие, которое не похоже на свежую травму. Это что, шрам? Он расположен чуть выше пояса ее брюк и немного углублен в ее плоть. Я тыкаю туда пальцем, и он погружается сосем на чуть-чуть. Она извивается, когда я это делаю, и я смотрю на ее лицо, предполагая, что, возможно, она очнется, но она не приходит в сознание.
Талия ее брюк эластичная, без застежек. Она все еще горит, поэтому я хватаю брюки и стягиваю их вниз. То, как ее бедра расширяются, а затем сужаются на ногах, интересно и сексуально. Когда брюки сползают вниз, в расщелине ее ног обнажается небольшой мех. Это заставляет меня задуматься. Какая она странная! Соблазнительный мускусный запах доносится до меня, когда этот мех обнажается, и мой член пульсирует от сдерживаемой потребности и желания. Сколько времени прошло с тех пор, как у меня была самка? Воспоминание нечеткое и далекое. Еще до Опустошения. А после… все самки заболели. Это все, что я помню о том времени. Есть воспоминания, которые мне не нужны.
Отбросив брюки в сторону, я провел пальцем по ее ногам. По-прежнему никаких чешуек, интересно. Ни защиты, ни системы теплообмена — неудивительно, что она плохо справляется. Эпис — единственное, что спасет ей жизнь. Я шиплю, при этом мой язык подрагивает от волнения. Сбор эписа — опасная работа, которую я должен делать в одиночку. Что мне с ней делать? Она должна проснуться. Пока она без сознания, не в силах постоять за себя, понятия не имею, как смогу обеспечить ей продолжительную безопасность, пока я буду собирать эпис. Для этого мне придется спуститься в подземелье и пройти по тоннелям землии. Спускаться дракону под землю это верх глупости, но не это единственная опасность. Сисмисы тоже живут в пещерах, и гастеры иногда используют их как место для откладывания яиц. У гастеров сейчас брачный сезон, так что шансы наткнуться на самку под землей очень высоки.
У меня нет выбора. Я должен разбудить ее, а потом добыть для нее эпис. Я буду защищать ее. Она прекрасна, совершенное сокровище. Запах ее меха манит меня. Я придвигаюсь ближе, раздвигая ее ноги, чтобы лучше рассмотреть. Плоть под мехом имеет складки, которые расходятся посередине. Это очень интересно. Я касаюсь края отверстия. Мех мягкий и кудрявый на ощупь. Легкое давление моих пальцев на место соприкосновения складочек, и они раскрываются, открывая блестящую плоть розового цвета. Я придвигаюсь еще ближе, и этот запах пьянит настолько, что я ощущаю себя почти переполненным желанием и потребностью.
Разместив пальцы с обеих сторон, я раздвигаю их, и отверстие раскрывается передо мной, как лепестки цветка. Внутри она влажная и розовая с самым удивительным запахом. Используя большой и указательный пальцы, чтобы держать «цветок» открытым, я касаюсь внутренних складочек свободной рукой. Осторожно ощупываю мягкие складки и, к своему изумлению, нахожу отверстие, ведущее внутрь. Это, должно быть, ее репродуктивный канал, не такой как у змай, но не настолько отличающийся. Менее защищенный, более открытый. Хотя все ее тело более открыто и совершенно не приспособлено к жизни на Тайссе.