Она снова спотыкается, и я ловлю ее. Она отрицательно качает головой.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Она улыбается, вытирает лоб, такой странный из-за отсутствия защитных чешуек, а затем двигает головой вверх-вниз. Ее глаза яркие и блестящие, и у них нет защитных век. Любой ветер легко ослепит ее, но ясная голубизна ее глаз великолепна, как идеальная мерцающая чешуя. Я улыбаюсь в ответ и двигаюсь дальше. Она снова спотыкается и падает на колени. Я смотрю, как она с трудом поднимается на ноги, отмахиваясь от меня. Она делает шаг ко мне, и ее ноги утопают в песке. Ей приходится бороться за каждый шаг, поднимая ногу вверх, выставляя ее вперед, позволяя ей погрузиться, а затем вытаскивая стоящую сзади. Это выглядит утомительно. Ей нужны крылья и хвост, но за неимением всего этого, возможно, она примет мою помощь. Я подхожу к ней и обнимаю за талию.
— Обними меня за плечи, — говорю я.
Она пинается, но, в конце концов, понимает, чего я хочу, когда я направляю ее руку туда, куда надо. Расправив крылья, я двигаюсь вперед, принимая на себя часть ее веса. Она все еще идет сама, но я делаю ее легче, и мы более продуктивно продвигаемся вперед. Судя по положению солнца, к тому времени, как мы доберемся до следующего оазиса, где сможем отдохнуть, уже почти стемнеет.
Мы путешествуем, и моя женщина говорит без умолку, а я стараюсь следить за ее словами. Ее язык труден для моего языка, и она быстро говорит.
Земля под нами дрожит, и я замираю, опускаясь на корточки. Она делает шаг вперед, заставляя меня схватить ее за талию и поднять с земли. Я больше не могу рисковать.
— Замри, — шиплю я.
Она произносит несколько слов слишком громко. Я отчаянно качаю головой, но она продолжает говорить. Дрожь приближается, и я закрываю ей рот ладонью, заставляя ее стиснуть зубы. Ее прекрасные глаза расширяются, и я узнаю в ее взгляде страх, но сейчас у меня нет выбора. Я постараюсь объяснить ей, когда будет время, но сейчас? Главное остаться в живых.
Она бьется в моей хватке, заставляя меня сжимать ее до тех пор, пока я не убеждаюсь, что она чувствует боль. Слезы застилают ей глаза, и ее губы прижимаются к моей ладони. Я хочу отпустить ее, объяснить, но земля дрожит сильнее. Монстр движется прямо под нами. Малейший звук мог привлечь чудовище. Я и раньше сражался и убивал землию, но это нелегко, и в прошлый раз я был тяжело ранен. Я едва выжил. Я никак не смогу защитить Калисту, сражаясь с одной из землий, поэтому я не отпускаю девушку.
Я чувствую вину. Я знаю, что она не понимает. Она, вероятно, думает, что я жесток, это прямо противоположно тому, чего я хочу, а хочу я, чтобы ей было хорошо. Я хочу слышать, как она стонет, особенно подо мной, когда я доставляю ей удовольствие. Мой хвост напрягается, когда мои мысли становятся похотливыми, но мне нужно сосредоточиться.
Я направляю все свои чувства на почву, пытаясь представить местоположение гигантского червя. Дрожь отступает. Мы почти в безопасности. Девушка сопротивляется сильнее, и моя хватка ослабевает, когда она вырывается. Она падает на землю, и я вижу это как в замедленной съемке. Если она упадет, землия точно нанесет удар. Расправив крылья, чтобы поддержать себя, я подаюсь вперед и ловлю ее, всего в нескольких дюймах над землей.
— НЕТ! — я громко шиплю, пытаясь имитировать слово, которое она произнесла, когда трясла головой.
Я думаю, что в нем правильный смысл. Я уже видел, как она это делала. Она лежит в моих объятиях, уставившись на меня с открытым ртом, явно желая что-то сказать, но я качаю головой, желая, чтобы она замолчала. Видимо у меня получается, потому что ее рот захлопывается, и она лежит неподвижно. Мои руки горят от усилий удержать ее над землей, пока я жду, когда землия уползет подальше. Дрожь пробегает по моим мускулам, когда я напрягаюсь, но не отпускаю ее. Она — мое сокровище. Я буду защищать ее. Никто и ничто не будет обладать ею.
Наконец я перестаю ощущать дрожь и осторожно опускаю ее на землю. Она лежит и смотрит на меня, не двигаясь, пока я не встаю, и она делает то же самое. Мы смотрим друг на друга, и она что-то говорит. Я смотрю, как шевелятся ее губы, но ничего не понимаю.
— Нет? — говорит она, качая головой и поднимая руку между нами, ладонью ко мне.
Я наклоняю голову набок.
— Нет.
Я повторяю это слово и качаю головой. Используя свои руки, я имитирую ходьбу, перебирая ладонями в воздухе перед собой, и говорю слово «нет». Она пристально смотрит на меня, потом понимающе кивает.
— Землия, — говорю я.
Я изображаю сказанное, держа левую ладонь горизонтально, словно это земля, затем поднимаю правый кулак и имитирую извивающиеся движения, как червь, которым и являются землии. Я открываю и закрываю кулак, чтобы изобразить рот, хватающий воздух.