— Черт, — бормочу я, затем первый делает шагает ближе, и я поворачиваюсь к нему лицом. — Стой на месте!
Я кричу, но это не имеет значения. Он приближается шаг за шагом. Он тянется ко мне своей массивной лапой, которая выглядит достаточно большой, чтобы раздавить мою голову, не задумываясь. Я замираю, не в силах пошевелиться. Каждый мускул деревенеет, и все, что я могу сделать, это изо всех сил стараться не плакать. Он касается моих волос и проводит по ним пальцем. Когда он отстраняется, я вздыхаю с облегчением, которое превращается в крик, когда он движется с ослепительной скоростью, хватает мои волосы в кулак и дергает. Меня с силой швыряет на землю, и мой крик не прекращается.
Глава 10
ЛЭЙДОН
— Черт побери, — шиплю я, снова натягивая одежду и собирая сумку.
Я хочу ее и знаю, что она наслаждалась моими ласками, так почему же она убежала? В этом нет никакого смысла. У нее нет здравого смысла! Без защиты, без оружия, недостаточно сильная, чтобы самостоятельно поднять ветку баоба, и она убегает вслепую. Глупо и опасно. Я должен найти ее, пока она не наткнулась на что-нибудь. Квет или ту стаю гастеров, что мы видели вчера вечером. Здесь мало что безопасно для ничего не подозревающего. Тайсс — это не такой уж гостеприимный и всепрощающий дом.
Полностью одевшись, я иду по ее следу за ней. Гнев пульсирует с каждым ударом моего сердца. Когда найду ее, я заставлю понять, что она не может поступить так снова. Она — мое величайшее сокровище, и я не позволю ей умереть. Я останавливаюсь и опускаюсь на колени. Ее следы четкие, и по ним легко идти. Глядя вперед, я вижу заросли деревьев баоба.
Черт побери, там живут маджмуны. Может быть, она свернула. Я бегу, в глубине души зная, что она этого не сделала.
Ее крик пронзает воздух, и я расправляю крылья, подпрыгивая с каждым шагом, чтобы двигаться быстрее.
— ЛЭЙДОН! — выкрикивает она мое имя, и гнев пульсирует в ответ на ее вопль.
Что бы ей ни угрожало, оно испытает на себе мой гнев. Я голыми руками разорву его на части. Она моя, никто и ничто не может причинить ей вреда. Я перепрыгиваю через упавшую ветку, добравшись до деревьев. Племя маджмунов на земле кружит вокруг нее. Их альфа держит ее за волосы и тащит по кругу, в то время как остальные колотят по земле и по груди.
— КАЛИССССТА! — реву я, подпрыгивая высоко в воздух и выхватывая из-за спины свой лохабер.
Мои ноги касаются дерева баоба на высоте нескольких футов, и я использую его, чтобы оттолкнуться и прыгнуть еще выше. Мой крик привлекает внимание маджмунов. Они смотрят вверх и кричат в страхе и отчасти в предвкушении вызова. Альфа перестает таскать Калисту. Он встает на задние лапы и колотит себя в грудь, рыча на меня. Я поднимаю свой лохабер над головой, держа его обеими руками, и опускаю вниз, намереваясь вонзить ему в череп. Я замахиваюсь на его голову, а он наносит удар — бьет меня в живот — отбрасывая назад.
Из меня выбивают воздух. Я машу крыльями, пытаясь восстановить равновесие, а мой хвост бешено мечется из стороны в сторону. Я врезаюсь в дерево баоба достаточно сильно, чтобы травмироваться, но моя чешуя спасает меня от любых повреждений. Я складываю крылья и позволяю себе соскользнуть вниз по стволу дерева и приземлиться на корточки с лохабером наготове. Альфа колотит по земле и рявкает — звук очень смахивает на смех.
— Онипиналименякакмячик, Лейдон, — говорит Калиста слова, которые я не понимаю, но в конце узнаю свое имя.
Я не спускаю глаз с альфы. Он выдвигается вперед, угрожающе колотя по земле. Я стою на месте и не спускаю с него глаз. Если я это сделаю, он будет чувствовать себя доминирующим. Он на моей территории — никто здесь не властен надо мной. Я делаю шаг вперед, он отступает, и я издаю беззвучное шипение. Альфа качает головой, бьет по земле, затем делает несколько быстрых шагов вперед, снова ударяя по песку. Я стою неподвижно, и он отступает.
Маджмуны вокруг него заулюлюкали, видя, что их альфе брошен вызов. Они стучат кулаками и подстрекают его. Он оглядывается, потом смотрит на меня. Мы долго смотрим друг на друга, потом я делаю шаг вперед, держа наготове свой лохабер. Я бы предпочел не убивать его. Они неплохие животные и не дают стаям гастеров бесконтрольно плодиться. Их мясо не годится в пищу, так что я ничего не выиграю от его смерти. Все, что мне нужно, это чтобы он сам это понял.