Красивый добрый братик
Песчаная буря. Необычная, как бывает часто в пустынях. Пыль стоит от резвой игры царевны Аштар. На женской половине стоит гробовая тишина.
Две сотни трупов возле городских ворот. И не прикрытая платком девчонка, с горящими углями глазами, привычно бежит к отцу. Аштар пятнадцать. Она красива, не по годам умна и взглядом способна замолчать все царство. Кроме своего венценосного отца и придворного мага.
У Аштар есть свой сад. У Аштар есть самые лучшие и самые чудесные вещи. У Аштар есть собственный табун лошадей. А теперь у нее есть и друг. Который пошел против запрета отца!
С братиком Аримару они познакомились случайно. Аштар побаивались, да и всем мужчинам в дворце отец запретил даже смотреть в ее сторону. Но когда царевна несла книги и наступила на свой подол, именно братик Аримару не дал расквасить нос папиной любимице.
Как близко и как далеко. Чтобы просто поговорить, им приходилось скрываться — братцу Аримару влетело бы от владыки, не смотря на то, что он был любимым племянником царя.
Аштар было весело с братиком. Он тоже любил животных, он знал столько всего, что ни папа, ни Лео, ни даже книги не могли рассказать! Он был старше на пару лет, а казалось, на целую жизнь!
Аримару восхищался Аштар. И если похвала отца радовала девушку, а одобрение Лео настораживало, Аримару вгонял царевну в краску.
Братик совсем ее не боялся. Она могла перекинутся и спать у него на коленях в конюшне,а он тихо пел песни.
С братиком было тепло. И немного давило в груди. И волновалась Аштар гораздо сильнее, чем перед сложными задачами мага и поручениями отца.
И сейчас, когда Ариман после тренировки с иллюзиями, обнимал дочь, Аштар почему-то хотела чтоб ее держали другие руки.
ЗЫ:Дорогие мои читатели, я понимаю, что все вы ждете возвращения Ваала и его премную дочь. Я тоже жду, когда мезансцена с историей Хозяйки Леса закончится, она мне крайне тяжело дается. Чтобы ускорить процесс, поддержите меня лайками и репостами.
Урок
Очередное сочинение для Лео. Через час — тренировка с саблями с отцом. А ночью они с братиком выберутся из города. Лошади слушаются Аштар. А Аримару слушается стража. Как хорошо, что Лео показал как можно уменьшать свою звериную форму, теперь можно не боясь уходить.
— Царевна, неужели народы моря настолько умеют усыплять, что даже через сотни миль вы зеваете? Ваш отец может скоро расширить ваше отечество и до этих пределов. — Маг склонился над пергаментом царевны. — Аштар, я все понимаю, но «любимая еда сирен — людские мозги» это мало того, что неправда, так еще и грубое обобщение!
— А что, по-вашему любят сирены?
— Любимейшая еда сирен — устрицы, а уже потом мозги человеческих взрослых мужчин. Не людей! Мужчин! Исправляйте, Аштар. А это что, царевна? «Исстари повелось, если встретишь летающую голову — быть беде». Нет, дорогая моя, так не пойдет. Вы должны писать кратко и емко, к тому же расы мы с вами проходили еще в прошлом году!
Аштар тяжело вздохнула и тихо пробубнила:
— А какая вообще польза от всего этого? Я женщина, меня вот замуж отдадут и все. За одного отдадут Лео, во всех необязательно разбираться.
Маг отшатнулся от стола. Минута глубокой тишины, Аштар успела уже пожалеть, что сказала это. Но Лео очнулся от ступора и в полный голос расхохотался. Учитель повизгивал и свалился на стол рядом с Аштар. Сдавлено маг прохрипел:
— Все, у меня праздник сегодня. Даже два. Сочинение потом напишешь, царевна.
Аштар ощупала лоб учителя. Заглянула в глаза — зрачки были нормальных размеров. Но с Лео было явно что-то не так.
— Какие праздники? — уточнила Аштар, щупая за левым ухом учителя. Уплотнений не было.
— Первый праздник — ты впервые за все время спросила в чем смысл занятия. А во вторых, что несмотря на все попытки твоего отца, ты не забыла, что ты женщина, хоть и понимаешь ты это в весьма специфической форме. Все, на сегодня свободна.
Аштар ничего не поняла из сказанного, но переспрашивать ей не хотелось. Надоело. Хотелось быстрее закончить с делами и в холодную ночь, где звезды и братик.
Когда Аштар выходила из учебной комнаты, ее нечеловеческий слух уловил тихий голос Лео:
— Всеобщая знает, сколько мужей будет. И если кто и выдаст замуж, то только она. Чтобы кто из смертных и бессмертных не думал