Лес был светел и гостеприимен. По широкой тропинке, не боясь, сновали зайцы, а в ветвях деревьев не смолкал птичий клекот. Валео вертела головой, рассматривая чудесные деревья и местных обитателей. Больше всего интриговал дочку дракона черный хвост проводника — с такой жадностью она не смотрела ни на кого до этого. Ваал словил себя на грустной мысли, что на него дочь никогда так не смотрела.
«Девочка никогда не видела столько шерсти в одном месте» — раздался вкрадчивый грудной голос в голове дракона. «Ей любопытно, каков он на ощупь, ей он кажется мягким и теплым, мой чешуйчатый собрат.»
«Кто ты?» — беззвучно прокричал дракон.
«Я — сердце этого леса. Его первый росток. Его гниль. Каждая сухая и зеленая ветвь. Подожди, скоро ты меня увидишь, дракон».
Лес становился темнее, а тропинка уже, а впереди белел валун, загородивший путь дальше. Подойдя ближе, стало ясно, что это не камень — посреди дороги лежал череп оленя, размером с лошадь. Валео восхищенно ухнула и прибавила шаг. «Моя девочка» — с гордостью подумал дракон, но развивать тему не стал, услышав хихиканье в своей голове.
Обходя череп, он увидел деревья, которые сплошной стеной росли по кругу. Толстые длинные ветви без листьев напоминали змей и безвольно раскачивались на ветру. Рядом с ними не было ничего живого, даже муравьи опасались приближаться к ним. Щупальца ближайшего дерева вдруг взметнулись и ощупали тигра. Ваал остановился. Впереди идущий зверь, обернулся и рыком пригласил вперед.
«Не бойся, дракон. Мои руки не сделают ни тебе, ни твоей дочери зла. Не сегодня».
«Я и не боялся, владыка.» — Ваал был раздражен, но не давал гневу захватить власть над разумом. Он пришел за помощью, да и с тигром ничего дурного не произошло. Ваал схватил дочь на руки и прошел мимо деревьев. Его легко коснулись теплые и тяжелые ветви и ловко выудили клинок из-за пояса.
«Это подарок» — пояснил Ваал, пытаясь отодвинуть пронырливые щупальца от Валео. Девочка же напротив, радостно трогала змеевидные отростки.
«О, спасибо. Мне он ни к чему, а вот мальчику придется по душе. Как тебе он, Руди?». Ветки устремились к тигру, демонстрируя меч. Тигр осмотрел подарок, фыркнул и пошел вперед.
«Ох уж эти дети. Не обижайся Ваал, он по ночам будет тайком его брать, но никогда не признает, что подарок понравился».
За изгородью лес стал поистине волшебным. Светящееся омела, украшающая ветви вековых дубов походила на россыпь звезд, рассекающую кромешную темноту леса. Издали был слышен шум воды. Вокруг поляны, к которой они вышли, были разложены магические камни, светящиеся всеми цветами радуги. А в центре, у корней ясеня, сидела совсем юная на вид черноволосая девушка.
— Спасибо,Руди. Здравствуйте мои дорогие гости. Ваал, сын Лике и Рикона, и ты Валео — дитя дракона. Я хозяйка этого леса. Это мой ученик Руди. — она махнула рукой в сторону удаляющегося тигра.
— Как мне вас называть, госпожа? — дракон смотрел на божество леса и недоумевал, почему он решил, что меч подходящий подарок.
— Так и называй. У леса нет имени, лес он и есть лес. — Тигр ехидно фыркнул.— Руди!
— Дело твое, госпожа. Ты наверное уже поняла, зачем я пришел сюда? — Ваал посмотрел прямо в глаза девушке.
— Да. Но сначала надо поговорить. Руди! Пожалуйста, присмотри за девочкой. — Тигр нехотя приплелся обратно. Хозяйка леса взяла Валео на руки и усадила зверю на спину. Валео расцвела и начала наглаживать черные бока Руди. — Будь аккуратен и покажи нашей гостье водопад.
Когда парочка удалилась, хозяйка повернулась к Ваалу. Это была не та юная и мягкая дева, что встретила их минуту назад. Дракона смял властный взгляд змеиных желтых глаз божества.
— Поговорим. — зашипела и заклокотала древняя жуткая тварь, которой и дракон не соперник. Та, что не носит имени. Та, что стала сердцем леса.
Змея
Удивителен мир, еще удивительнее те, кто живет в нем и каждый живущий содержит в себе свой осколок мира. У одних он чуть больше, чем у остальных и видят они дальше, другие могут видеть в нем только себя, третьи собирают осколки и сотворяют из них калейдоскоп и любуются иными мирами.
Ваал хорошо помнил, что такое страх. Он знал как пахнет и как смотрит боящийся, как кричит уже обреченная жертва. Свой же страх он практически не знал, и судил о нем только по панике людей и оленей.
Забыть, каково это боятся, приятно. Это было так давно, когда он был птенцом или еще раньше, когда раз за разом бился о скорлупу каменного яйца. Утроба, что могла стать могилой.