— Что же нам теперь делать? — спросила я растеряно, но рыцарь уже пришёл в себя.
— Будем пробиваться к реке, — сказал он, вглядываясь в улицы, затянутые густым дымом. — Захватим какую-нибудь лодку и поплывём, а я попробую вызвать нам на помощь десант на грифонах. Тёмные заняты друг другом, им сейчас не до нас. И ещё этот пожар — у нас есть шанс. Но надо поспешить: скоро они узнают, что Вам-Кир-Дыка и Чернодыра нет в живых, и сюда живо подтянутся со своими отрядами другие претенденты на титул Чёрного Владыки.
— Тогда пошли, — распорядилась оживившаяся я, — чего стоим, кого ждем?
Мы двинулись к двери, разрубленной мечом де Ликатеса, но ещё не доходя, увидели, что весь коридор завален обломками рухнувших стен и перекрытий — дворцу всё-таки крепко досталось от взрыва. Развернувшись, мы кинулись ко второй торцовой двери, распахнули её общими усилиями и отпрянули — там бушевало пламя.
— Через огонь нам не пройти, — признался рыцарь, — у меня сейчас не хватит сил.
Выглядел он и впрямь неважно — как говорится, краше в гроб кладут. Понятное дело — что, по-вашему, легко взрывать Пирамиды? Хорошо хоть вообще не надорвался — спасибо Шепотку (ну и, само собой, заботливой мне).
— А сквозь стены? (я вспомнила открывавшиеся проходы).
— Не получится, — Хрум покачал головой, — тут целая система заклятий — коды, чтобы тебе было понятнее. Во дворце Владыки пользоваться тайными ходами могут только маги из числа посвящённых — силой тут ничего не сделаешь.
— Тогда давай по крыше, — решила я. — Хватит у тебя сил спустить нас всех по стене? Если что, мы с Шепотком поможем — правда, сынок?
Но Сашенька не ответил — он спал, уткнувшись мне в грудь. Умаялся бедный ребёнок — ещё бы, отдать столько маны!
— Хватит, — ответил Хрум, но как-то не слишком уверенно.
Мы вылезли через разбитое окно на балкон и подошли к перилам. Прыгать невысоко — никакой магии не надо. Рыцарь наклонился, выбирая, куда прыгнуть, но тут снизу рванул фонтан огня.
Большой кусок крыши провалился; из дыры лезли языки пламени, обёрнутые дымом.
— По крыше не пройти, — в голосе Хрума прорезались непривычные нотки безнадёги, — горит весь верхний этаж. Крыша скоро рухнет.
Он был прав — я и сама видела тут и там обширные красноватые пятна на кровле. Под крышей бушевал пожар, и идти по ней означало рисковать в любую секунду провалиться в раскрывшуюся под ногами доменную печь.
— Ну что ж, Алина, — герцог тяжело вздохнул. — Мы с тобой спасли Эххленд, и о нас сложат баллады. Не каждому дано славно умереть, да ещё вместе с той, кого любишь. Я…
— Смени пластинку! — оборвала я его. — Это что ещё за похоронный марш, рыцарь? Ты боевой маг или так, погулять вышел? Я намерена не умирать, а жить с тобой долго и счастливо. Нет, насчёт славной кончины я ничего не имею против, но лет этак через пятьсот, не раньше. Думай, блин горелый, думай — это тебе не мечом махать!
Пристыженный рыцарь задумался. Я тоже вовсю напрягала извилины, но мне ничего не приходило в голову. Идти нельзя, ползти нельзя, а летать мы не умеем…
— А зачем летать самим? — пророкотало в моём сознании (до чего же знакомый голос, блин!). — Я могу подвезти!
— Костя… — прошептала я, не веря своим телепатическим ушам. — Хрум, это дракон Кост-а-Лом! Он прилетел за нами! Вот ведь зараза какая — помнит своё обещание!
Это действительно был дракон Костя. Громадная крылатая тень вынырнула из дыма, заложила крутой вираж и приземлилась на балкон, ломая кривыми когтями остатки перил.
— Ну, вы будете подниматься на борт, — прорычал ящер, выдохнув сноп искр, — или всё-таки предпочтёте принять славную смерть в огне? Если второе, то я полетел — должен же кто-то рассказать поэтам о вашей геройской гибели!
— Хорош подкалывать, ящерица, — огрызнулась я, хотя мне хотелось расцеловать уродливую драконью морду (и пусть Хрум ревнует). — Каким ветром тебя сюда занесло? И очень вовремя, кстати, а то у нас тут проблемы с транспортом.
— Если её светлость герцогиня не возражает, — дракон грациозно выгнул шипастую шею, — я расскажу об этом по дороге. А сейчас садитесь — этот карниз скоро обвалится, да и весь этот чёрный домик тоже вот-вот рухнет.
Герцог не мешкал — на чешуйчатом костином боку появилось что-то типа лестницы.
— Садись, — Хрум принял у меня Шепотка и подал мне руку, помогая вскарабкаться на драконью спину.
— Куда? — уточнила дотошная я, оказавшись наверху. — Тут у него спинные зубцы!
— Сейчас поправим, — отозвался заметно повеселевший рыцарь. Зубцы на костиной спине дрогнули, расходясь и меня форму — подготовка сидения для пассажиров называется.
— Эй, эй! — забеспокоился Костя. — Не портите мне фигуру — что я скажу Ослабелле?
— Это временно, Кост-а-Лом, — успокоил его де Ликатес, — не будешь же ты возражать против того, что даме должно быть удобно в полёте? Я потом всё поправлю, обещаю тебе.
Я устроилась в ложбинке, как в седле (хорошо, что я в брюках), рыцарь передал мне Сашу, сонно вертевшего головёнкой и не понимающего, что происходит, и забрался следом. Он уселся у меня за спиной (Шепотка я взяла на руки), обнял меня, и я почувствовала волну магии — мой заботливый муж ставил защитный кокон от встречного ветра (и чтоб не упасть).
— Готовы? — любезно осведомился Константин, поворачивая к нам голову и ехидно подмигивая.
«Летайте драконами «Эххаэрофлота»! Мы сделаем всё, чтобы сократить ваше пребывание на земле!» — подумала я и скомандовала: — Поехали, командир!
Дракон поднял в воздух свою массивную тушу с лёгкостью ласточки-береговушки — горящий дворец быстро остался позади, под крылом потянулись дымные развалины столицы Полуночной стороны. Нам не мешали — противовоздушная оборона Сердца Тьмы пришла в полное расстройство. Только раз попалась навстречу какая-то ошалевшая и очень одинокая горгулья и сунулась прямо под костин огнемёт. «Прощальный фейерверк» — подумала я, провожая взглядом подожжённую тварь, падавшую вниз огненным клубком.
Дымная завеса над горящим городом отдалялась и уходила за горизонт. Клонившееся к закату солнце светило нам в спины. Шепоток спал у меня на руках — безмятежно, как спят одни только дети.
Мы летели домой.
Эпилог
В Эххленде все имеют право на отдых: и воины, и ремесленники, и землепашцы, и маги, и правители всех рангов. И поэтому я, герцогиня де Ликатес, в свой очень законный выходной лежала, опираясь на локти, на травянистом взгорке в центральном парке Ликатеса, посматривала на играющих детишек, среди которых бегал и мой Саша, слушала детский смех и наслаждалась ничегонеделанием. В больших дозах это занятие убийственно, а вот в малых — самое то. Погода была обычной для Полуденной стороны — светило солнце, и хотелось верить магам-предсказателям, не обещавшим дождя в течение всей предстоящей недели. Нет, маги-погодники, как и все эххи, не врут — они просто ошибаются, подобно всем своим коллегам-синоптикам во всех обитаемых Мирах Познаваемой Вселенной.
А парк был моей гордостью. По возвращении в Ликатес я взяла в свои руки всё, что касалось благоустройства города, — любая нормальная женщина хочет, чтобы дома у неё был уют, а моим домом уже почти год назад стал Ликатес. Нельзя сказать, что город достался мне в запущенном состоянии, но руки (и чары) приложить пришлось, чтобы ни одна мелочь не портила настроение ни горожанам, ни требовательной мне. В частности, я ликвидировала памятник дракону Васе: в благодарность за помощь, оказанную мне Костей, я передала ему голову его брата, чтобы драконы смогли её похоронить по своему обряду. С кланом Ломов у нас установились добрые отношения типа «мир, дружба, жвачка», и мёртвая драконья голова на центральной площади Ликатеса смотрелась при таком раскладе не очень политкорректно. А потом я и вовсе превратила опустевшую площадь в зелёный парк: детям надо где-то играть, причём лучше внутри городских стен — так оно спокойнее.
С парком пришлось изрядно повозиться — с меня семь потов сошло, пока я подтянула сюда подземные ключи и устроила пруд, а потом регулировала баланс между притоком воды и её испарением, чтобы вода в нём не застоялась, не высохла, и в то же время не перелилась через край и не превратила мой парк в болото. И я всё сделала сама (чем и горжусь), не прося помощи ни у мужа, ни у других магов.