— Которая стала в итоге королевой Полуденной стороны? На память не жалуюсь, — угрюмо буркнул Вам-Кир-Дык, однако перестал выбивать пальцами дробь. — Я ещё хотел склонить её на тёмную сторону Силы…
— Чутьё вас не обманывало, — заметил Чернодыр, грамотно выдерживая соотношение между грубой лестью и информативной составляющей. — Эта девушка могла бы нам очень пригодиться…
— Но не пригодилась! — оборвал его Чёрный Владыка. — К чему ты её вспомнил?
— А к тому, ваше величество, — маг заторопился, косясь на пляшущие по мрачным стенам тронного зала багровые отблески, которые служили точным индикатором настроения повелителя, — что эта псевдо-Активиа, изгнанная из Эххленда решением Шумву-шаха и возвращённая в свой родной мир, стала там матерью — матерью сына эльфийского короля!
— И что из этого? Не уловил…
— А то, владыка, что это её дитя — дитя двух миров — может…
На этот раз Вам-Кир-Дык уловил — мысли куда быстрее слов.
— Ну-ка, ну-ка, — сказал он с видимым интересом. — Продолжай, продолжай…
Глава 4
Люблю я лето, честное слово! Мне вообще нравится, когда тепло, и когда не надо навьючивать на себя кучу одёжек. И дело тут не в природной нашей женской склонности к демонстрации своих прелестей (хотя и не без этого, конечно, — много ли продемонстрируешь в шубе?), а просто летом как-то оно веселее, что ли… Зелень, солнце — жить хочется (во всех смыслах этого слова). И хочется быть счастливой… А ведь если разобраться, человеку не так много и надо для счастья (в смысле, не для глобального счастья, а для текущего). Нет войны, нет чумы, ты сыта-здорова, и мир вокруг настроен к тебе доброжелательно, в общем и целом. И солнечные лучи перебирают светлые волосы твоего сына, деловито топающего рядом, — какого хрена суетиться-дёргаться, бежать неизвестно за чем (только потому, что все бегут)? Вот ещё бы любовь… Это да, это штука нужная, но если её нету в данный момент времени, то всегда ведь есть надежда, что она возьмёт да и появится, верно? Через день, через час, или даже через пять минут выскочит вдруг из-за угла, и…
Эх, скорей бы выбраться из этого частокола нагретых солнцем бетонных коробок куда-нибудь за город! Дачи у нас нет, но дядя Лёша собирается вывезти всё наше семейство на Вуоксу — там у них (в смысле, у его фонда) есть какой-то типа летний лагерь. Я не очень вникала, что там да как: Петрович говорил, что клёво (и молодёжи много), а я уже привыкла ему верить. Оставалась только дождаться окончания летней сессии, и тогда мы с маманей на пару тут же сорвёмся в отпуск до осени. Блин, скорей бы — мне уже остохренело в душной городской пыли, густо замешанной на автомобильном смоге. Хорошо эххам, у них весь транспорт — от лошадей до грифонов — экологически чистый, а у нас в Питере скоро вообще дышать будет нечем.
Мы с Шепотком возвращались из детской поликлиники, где проходили ежегодный медосмотр, — летом народу меньше, чем ближе к осени. Обычно этот медосмотр не слишком дотошный (взяли анализы, кровь из пальчика, послушали, и всё), однако на этот раз моего ребёнка осматривали как космонавта — дошло даже до энцефалограммы и разных других хитрых компьютерных тестов. Я даже слегка прибалдела от такого лихого сервиса (причём бесплатного!), тем более что с нами (персонально, блин!) работала не уже примелькавшаяся поликлиническая медсестра очень неопределённых лет с выжженными перекисью волосами, вусмерть замученная жизнью и, судя по всему, хронической сексуальной недостаточностью, а представительный молодой доктор со статной фигурой и белозубой улыбкой (у меня от этого педиатра, не буду врать, сердчишко ощутимо ёкнуло — хорош, гад, ничего не скажешь). Я уже была аморально готова к тому, что он начнёт меня клеить, но врач держался строго в рамках, без всяких там фривольных прихватов. Это-то меня и насторожило — ой, что-то тут не так! — а потом я заметила, что глаза у этого типа доктора какие-то отстранённо-холодные, хотя улыбался он с минимальными интервалами, как запрограммированный. И с какого это, спрашивается, перепугу скромной мне — точнее, моему Саше, — такое VIP-внимание? Да ещё даром? И тут же услышала:
— А вы не удивляйтесь (хм, заметил мою взъерошенность — наблюдательный…). Дети — это наше будущее, и государство проявляет заботу о здоровье своего будущего. Вам просто повезло — вы с вашим Сашей (смотри-ка, и даже имя Шепотка запомнил…) оказались одной из первых, а скоро такие комплексные осмотры станут обычным делом для всех малышей, а потом и для школьников.
Я выслушала всю эту пышную ботву скептически (ага, высокосидящим дядям больше делать нечего, как только заботиться о детях), но виду не подала. В конце концов, разве плохо получить на халяву полное обследование по последнему слову медицинской техники? Тем более что его результаты меня порадовали: мой Шепоток оказался абсолютно здоровым, что в наше гнилое время само по себе и немало. А потому я очень вежливо распрощалась с красавчиком-доктором (типа, до новых встреч, заходите к нам ещё) и постаралась побыстрее выкинуть его образ из башки — в моём одиноком житье-бытье такие эротичные раздражители мне явно противопоказаны.
Мы с сынишкой вышли на улицу и побрели домой по солнышку, благо идти было недалеко — от силы минут пятнадцать в неспешном режиме «нога за ногу». Нет, лето — это всё-таки классное время года…
— Алина — мать объекта — держится насторожённо. Живёт замкнуто, на контакты идёт крайне неохотно. В компаниях бывает редко, от случая к случаю.
— Странно… Любовник-сожитель или, как это теперь говорят, бой-френд?
— Не отмечено. Вероятно, имеют место какие-нибудь короткие связи — женщина она молодая, симпатичная и работает на людях, — но не более того. Улитка на склоне, в общем, — майор сдержанно улыбнулся, — в своей личной ракушке.
— На хрен мне твоя зоология, — генерал сердито сдвинул брови. — А что насчёт отца объекта? Третий месяц сопли жуёте, работнички, — где результат?
— Тут вот какое дело, товарищ генерал. Нам удалось разговорить её подругу — она, в отличие от Алины, гораздо контактнее, особенно, — майор ещё раз улыбнулся, — с молодыми мужчинами. И выяснилась одна странная вещь…
— Короче!
— Четыре года назад Алина рассказывала ей о своём путешествии, — майор выдержал многозначительную паузу, — …в некий параллельный мир, где она якобы…
— Ты чего, в детство впал? Фантастику читаешь или, как это теперь говорят, фэнтези? Что за чушь?
— Никак нет, товарищ генерал, — я в основном читаю наши нормативные документы. Но примерно в то самое время, когда Алина забеременела, запустили адронный коллайдер, и была выдвинута гипотеза, что могли появиться «мостики» между разными измерениями.
— Бред обывательский! Скажи это нашим учёным — они тебя поднимут на смех! Нет, лучше не говори — всех нас сделаешь посмешищем. Ты бы ещё марсиан приплёл…
— Но, товарищ генерал, вы же сами говорили: принимать во внимание все мелочи, так или иначе относящиеся к объекту!
— Говорил. А сейчас говорю: насчёт коллайдера — это полный бред. Ты мне факты давай научно обоснованные, а не шизоидные домыслы. Понял?
— Так точно, товарищ генерал. Будут вам факты — нам удалось организовать полное медицинское обследование объекта. Ждём результат.
Мы неторопливо шли вдоль решётчатой ограды детского садика. Было тепло, по забору бойко скакали шустрые воробьи, над головой тихо шелестела под лёгким ветерком листва. Тишь, гладь да божья благодать…
Благодать кончилась внезапно.
Впереди, шагах в десяти от нас, из кустов выскользнула кошка — чёрная как смоль — и перетекающими движениями пошла нам навстречу. Она именно как бы текла, а не шла — было в её походке что-то завораживающее.
Я поначалу не придала появлению кошки никакого особого значения, хотя и заметила её, конечно. Кошек на улице (в отличие от тех же ворон) мало, и всех наших местных я знала в лицо, так сказать (они так и льнули к Шепотку и норовили потереться об его ноги). А эта — эта типа Багира была незнакомой, я видела её в первый раз.