– Так все в порядке? – спросила мама.
– Да, конечно, – ответила я. – То есть, я бы все равно не организовывала бы вечеринок.
– Как насчет мальчиков в доме? Хантер?
Я постаралась не вздрогнуть.
– Мы разошлись, помнишь?
– О, дорогая, прости, что я упомянула это, – сказала мама, выглядя сосредоточенной. – С тобой одной будет все в порядке?
– Конечно, да, мама. Я в порядке.
Она колебалась, но я помогла ей принять решение, ободряюще улыбнувшись. После того, как мама поднялась наверх, я села за стол и начала пить чай, в то время как Мери-Кей взгромоздилась на стульчик напротив меня, ее большие карие глаза требовали деталей.
– О чем все эти правила?
– О, о том, что я должна быть правильной и во всё себя ограничивать, пока они в отъезде, как святая.
– Правда? Никаких оргий?
Я застонала.
– Как смешно.
Она захихикала.
– Я не могу поверить, что они дали тебе список правил. Ты же не такая, как Бри.
Бри Уоррен была моей лучшей подругой одиннадцать лет, пока в Видоуз-Вэйл не приехал Кэл Блэр. Когда она впервые увидела Кэла, она уже знала, что хочет его, но он захотел меня, и Бри не хорошо это восприняла. С тех пор история стала все сложнее. Она и Кэл спали вместе до того, как Кэл стал моим бойфрендом, а еще Кэл пытался меня убить, когда я отказалась заниматься темной магией с ковеном его матери. Все это приблизило меня к ужасной ночи в библиотеке его матери, где и Кэл, и Селена, были убиты, когда последняя попыталась украсть мои силы. Я и Бри пытались создать новую дружбу, но получалось медленно.
Мери-Кей говорила о том, что родители Бри были разведены, и она жила с отцом. М-р Уоррен был адвокатом с тоннами денег и неимением времени для Бри. Она часто оставалась дома на недели, что давало ее много возможностей поэкспериментировать. Бри не была действительно дикой, просто она была богатой и без присмотра.
– Нет, я не Бри, – согласилась я.
– Так ты будешь следовать правилам или сметешь их?
Из-за сладкого выражения лица и невинного поведения моей сестры я часто забывала, что она была очень проницательная, для четырнадцатилетней девочки.
– Ух, – я положила голову на стол. – Из-за них я чувствую себя десятилетним ребенком.
Мери-Кей хихикнула и поставила свой напиток.
– Это будет хорошо для тебя, Святая Морган, – сказала она, поднимаясь. – Вроде епитимии.
– Пока, дорогая, – говорила мне мама часом позже. – Будь осторожна. И если тебе что-нибудь потребуется, звони Эйлин.
– Конечно, – ответила я. – Не переживай.
– Я буду переживать, – сказала она, смотря мне прямо в глаза. – Это работа матерей.
Снова у меня во рту появилось то ужасное чувство, что сигналило мне, что я сейчас почти заплачу. Я потянулась и обняла единственную мать, которую знала, и она обняла меня в ответ.
– Я люблю тебя, – сказала я, чувствуя себя смущенной и грустной. Я поняла, что буду скучать, когда они уедут.
– Я тоже тебя люблю, дорогая.
Потом она развернулась и забралась в папину машину, а Мери-Кей помахала мне с заднего сидения. Я помахала ей в ответ и наблюдала за машиной, пока она не завернула за угол, и я больше не могла ее видеть. Тогда я поняла, что мерзну, и пошла в дом, который будет только моим следующие одиннадцать дней. Внутри было невозможно тихо. Выбросив сенсоры, я уловила только Дагду, как всегда глубоко спавшего. На кухне гудел холодильник, громко тикали часы моего дедушки, собранные отцом. Внезапно я иррационально запаниковала, мне показалось, что каждый убийца в районе прислушался, зная, что должен придти по этому адресу сейчас же.
– Прекрати, – с отвращением сказала я себе и шлепнулась напротив телевизора.
Когда через полчаса зазвонил дверной звонок, я подпрыгнула в воздух чуть ли не на фут. Я не почувствовала, чтобы кто-то шел по дорожке, и это заставило мое сердце не контролировано биться.
Я сильно выбросила сенсоры в то время, как подползла к двери, чтобы посмотреть в глазок. Я почувствовала кровную ведьму еще перед тем, как увидела маленькую, рыжеволосую женщину на крыльце. Ведьма, но я ее не знала. Я не чувствовала опасности, но если она сильная ведьма, это могло ничего не значить.
Я открыла дверь. Сильная ведьма, которая захочет войти в дом, вероятно, сделает это, несмотря на все охранные и граничные заклинания, что я наложила вокруг дома.
– Привет, Морган, – сказала она. Ее глаза были теплого, светлого карего цвета, как карамель. – Меня зовут Эойф МакНэбб. Я помощник старейшин Совета. Я хочу поговорить с тобой о Кьяране МакЭване. Твоем отце.
Глава 3
Вызов
К нам пришла зима, брат Колин. Но, по сравнению с мягкой погодой в Веймансе, здесь очень сыро. Мороза нет, еще не идет снег, но здесь так холодно и влажно, аж кости холодит. Я колеблюсь в своей преданности к этим людям и моему священному призванию распространять слово Божье. Но, скажу тебе, жители Барра-Хед относится ко мне, другим братьям (их пятеро) и даже к нашему благословенному отцу Бенедикту, святейшему человеку, которого я когда-либо знал, с сильным подозрением. Когда мы идем по деревне, от нас отворачивают головы, лают собаки, а дети убегают и прячутся. Сегодня я обнаружил на двери аббатства нарисованный знак. Звезду в круге. Вид этой дьявольской метки заставил мою кровь похолодеть.
Брат Синестус Тор Колину, январь 1768 г.
Я секунду стояла в дверном проходе, глупо моргая на Эойф МакНэбб. Было такое чувство, как будто она каким-то образом вытянула из моих легких весь воздух.
Наконец я поняла, что веду себя невежливо.
– У… хотите войти? – спросила я.
– Да, спасибо, – она вошла и с интересом осмотрела прихожею и гостиную. С того, что я уловила, я поняла, что она волновалась, была немного напряжена и не была уверенна, правильно ли сделала, придя сюда. Думаю, она почувствовала, как я изучала ее, потому что она моргнула и пригляделась поближе.
– Ум, прошу садиться, Ева, – сказала я, показывая рукой на диван. – Хотите что-нибудь выпить? Чай?
Так как у нее был шотландский акцент, я подумала, что чай будет безопасней.
– Эойф, – поправила она. – Э-о-й-ф. Чай, спасибо.
– Эоф?
Она немного улыбнулась.
– Достаточно близко.
Она вошла в гостиную и сняла свое тяжелое шерстяное пальто.
По ним она была одета в черные штаны и розовую водолазку, которая изумительно шла к ее морковным волосам. Я пошла в кухню, чтобы включить чайник, но ее образ остался со мной. Несмотря на цвет ее волос, у нее не было веснушек. Ее лицо было гладким и без морщин, хотя создавалась впечатление, что она старше, чем выглядит. Возможно, ей где-то под сорок? Понять было невозможно.
Спустя несколько минут я вынесла поднос. Эойф подождала, пока я поставлю перед нами чашки, и посмотрела на меня, как на выставочную картину, о которой она много слышала и, наконец, увидела. Я посмотрела на нее в ответ.
– Откуда вы меня знаете? – спросила я.
Она сделала глоток чая.
– Только немногие в совете не знают о тебе, – ответила она. – Конечно, мы наблюдали за Селеной Бэллтауэр и за всеми, кто контактировал с ней, многие годы. С самого начала совет заинтересовался тобой. Недавно мы узнали, что ты дочь Кьярана МакЭвана и Мейв Риордан. Как ты можешь понять, это повысило наш интерес.
Я почти чувствовала, как расширяются мои глаза.
– Вы имеете в виду, что совет следил за мной?
На мгновение Эойф почувствовала себя неуютно, но это выражение лица прошло так быстро, что я не была уверена, не выдумала ли его.
– Нет, не следил, – сказала она своим мелодичным шотландским акцентом. – Уверена, ты от многих людей слышала, что существует темные силы. Совет пытается защитить всех ведьм: особенно тех, кто практикует только светлую магию, но понимает опасность тьмы.
«Тогда где же вы были, когда мне в Нью-Йорке угрожала опасность лишиться всех своих сил?» – сердито подумала я.