Гравилет тут же сорвался с места. Все произошло в считанные секунды. Едва они оказались на корабле, Норт распихал детей по амортизационным камерам: «Не корабль, а детский сад!» – и корабль взмыл в ночное небо, с места в карьер входя в гиперпространство.
– Вот так вам, салаги, – довольно ухмыльнулся Норт, регулируя системы корабля.
Такой форсаж дался ему нелегко, надо будет его подлатать на Сандорре, а, может, и новый взять… Сатторианец не привязывался к кораблям и менял их по мере необходимости.
Убедившись, что все работает, Норт поставил корабль на автопилот и направился в отсек с амортизационными камерами – надо было убрать из детей энергетический отпечаток Тэи. Процедура далась ему нелегко и забрала много сил, только после этого он пошел спать.
Детей вернули домой ночью без лишнего ажиотажа. Перед тем как войти в дом, оба еще раз обернулись и помахали в сторону гравилета, Тэя, сидевшая внутри, помахала им в ответ, зная, что ее не увидят. Ощущение грусти накрыло ее. Такое же, как когда Норт так поспешно забрал ее от Дэйви. Из ее уютного дома, где у Тэи была своя комната, где была ванна с пеной и вкусная еда…
Она вспомнила, как впервые ела на корабле у Норта. Она с ужасом смотрела на жуткие консервы из банки и машинально закрыла себе нос.
– Это невкусно, – твердо сказала Тэя.
Норт даже не понял, о чем она.
– Это еда, – с нажимом сказал он, – ешь, – и плюхнул банку и вилку Тэе под нос.
Все, что было внутри девочки, подкатило к горлу. Она судорожно глотнула воды.
Она понимала, что оставаться дальше у Дэйви было опасно, почему-то было важно, чтобы ее не нашли. Норт и сам был не в восторге от того, что она тут с ним. Она ему мешает…
Однако же на этот раз она оказалась ему полезна.
Норт сел в гравилет.
– Все, нам заплатили, – он тут же отделил часть денег и отдал их Тэе. – Твоя доля. Это – деньги, без них в нашем мире никуда, – с этими словами он тронул гравилет. – У нас еще пара встреч, – сказал Норт.
– Хорошо, – кивнула Тэя, – я подожду.
Выхода у нее не было, либо сидишь на корабле в одиночестве, либо имеешь небольшую возможность посмотреть столь необъятный мир.
Сандорра! Жаль, что сейчас ночь! О городах Сандорры слагали песни, сады и фонтаны воспевались в стихах! Сделать предложение своей возлюбленной в садах Сандорры, что может более прекрасным и романтичным?!
– Что за бред?! – не выдержал Норт. – Неужели все это было в кристаллах учителя Садхира? Школьная программа так сильно изменилась?!
– Нет, это было у Дэйви, – Тэя смутилась, она снова думала «в полный голос».
– Дэйви… – Тэю окунуло в сумрак боли и холода. – Приехали, сиди тихо и ни во что не встревай! – велел ей Норт, выходя из гравилета.
Тэя кивнула и вышла следом. Они вошли в дымное помещение бара.
– С детьми нельзя! – начал было кто-то.
– Отвали, – коротко ответил Норт, и от них действительно все отстали.
У него реально какой-то дар, Тэя с любопытством огляделась по сторонам – никто не решался на них даже взглянуть.
– Они тебя так боятся? – спросила Тэя.
– И не только они, я тоже его слегка побаиваюсь! – услышала Тэя и повернулась к говорившему.
– Привет, дружище, – Норт коротко обнял незнакомца, и они сели за столик.
Тиорианец, сразу определила Тэя. Учитель Садхир научил ее. Однажды они целый день просидели в парке, и там она увидела представителей всех Шести миров. Учитель закрывал ей лоб своей теплой ладонью, заставляя смотреть глазами, а затем открывал лоб, и определенный тип внешности навсегда закрепился в ее памяти за определенным типом сознания. Тиорианцы, а, точнее, их сознания, были самыми красивыми.
Сейчас Тэя откровенно залюбовалась собеседником Норта. Тот был вынужден даже прервать разговор и посмотреть на девочку.
– Чего тебе, милая? – мягко спросил он.
– Ты красивый, – прошептала Тэя, благоразумно скользя только по поверхности чужого сознания.
– Давно я не слышал ничего более приятного, – легкая улыбка скользнула по утонченному лицу.
Тэя осмелела и скользнула пальцами по татуировке на внутренней стороне предплечья левой руки своего собеседника.
– «Путь Судьбы труден и сокрыт мраком, но ты пройдешь его с верой в душе и огнем в сердце», – прошептала девочка и залюбовалась замысловатой вязью древнего языка.
– Ты даже мне никогда не говорил, что эта чертовщина означает, – тихо сказал Норт.
– А это никому и не положено знать, кроме меня. Это девиз моего Ордена, – Дэймос пребывал в состоянии легкого шока.
Словно мало было этого, он ощутил легкое давление на внешнее поле своего сознания и перевел удивленный взгляд на источник этого давления.