Об «убивании» времени скажем чуть позже. А сейчас поговорим о еще одной опасности, подстерегающей ребенка, — о мыслях. Тех, что превращаются в страхи. Не имея иных целей, кроме как «отдохнуть от больницы», ребенок встречается с этой бесцельностью и в собственном мышлении. Поток мыслей и образов вращается вокруг самой болезненной темы: больницы, процедур. Ребенок остается наедине с этим потоком:
«…когда много сидишь дома одна, всякие мысли лезут в голову… вспоминала химиотерапию… плакала… страх побороть очень трудно…» [24]
У ребенка опять нарушается пребывание в настоящем: он либо вспоминает болезненное прошлое, либо страшится, предвосхищая болезненное будущее.
Справиться с этим состоянием помогут конкретные планы. Пусть ребенок действует, насколько позволяют силы, займется тем, что ему интересно. Особенно если речь идет о подростках.
«…На этот раз у нас был перерыв на целый месяц… Ты уже обдумывала, как бы тебе наверстать пропущенное в школе. Ты составляла на каждый день индивидуальный план и следила за тем, чтобы строго придерживаться его»[25].
Помочь упорядочить время могут и люди, которые навещают ребенка. Договор о следующей встрече, назначение даты и числа для него очень важны. Этим тоже задается ритм, помогающий структурировать время. Ожидание визита, телефонного звонка или SMS от друга — уже привязка во времени для болеющего человека. Он ждет. Для него это — точка, с которой может начаться отсчет чего-то нового по сравнению с обычным пребыванием дома.
В обещании встречи, однако, содержится и большая ответственность, ведь мы нарушаем одиночество человека. Вторгаемся в круг его мыслей и чувств. Мы пообещали, и ребенок будет ждать этой встречи. Мы опаздываем, и время для него станет тянуться. «Нет ничего хуже ожидания. Я не жду. Пришли — и хорошо», — часто говорят взрослые, и особенно одинокие пациенты. Многие дети старшего возраста тоже вполне согласны с этим.
Если же занять себя интересными делами ребенку не удается, ему приходится тратить массу «лишнего» времени на что-то другое. Раньше «убивать» время ему помогал телевизор, стоящий в больничном холле или в игровой. И, кстати, дети делали это по-разному. Ситуация первая — холл, заполненный мамочками и детьми в ожидании очередного раунда «Поля чудес». Вторая — одинокий ребенок, сидящий в игровой перед телевизором с пультиком в руках и механически переключающий программы в поиске хоть чего-нибудь интересного. Третья — дети, играющие в игровой, например в машинки, при включенном телевизоре, на экране которого мелькают кадры очередного сериала про доблестную полицию.
В особенно напряженные моменты фильма дети останавливают игру, с интересом следят за какой-нибудь перестрелкой или дракой, а потом снова возвращаются к своим делам.
Сейчас гаджеты в сочетании с интернетом дают гораздо больше возможностей. И если даже здоровые ребята попадают в зависимость от виртуальной реальности, то что говорить о детях больничных, для которых компьютерный мир — часто единственный способ ускорить бег времени.
— Время в больнице идет быстро, — отвечает Иван на мой вопрос. Потом объясняет, что приходится много ждать: когда закончится химия, когда поднимутся показатели крови, когда сделают операцию.
— Как же так, — спрашиваю я, — ты же говорил, что время идет быстро?
Иван не смущается.
— У меня есть «сжигатель времени», — говорит он, улыбаясь и похлопывая рукой по планшету, лежащему рядом на тумбочке.
Иногда задачу по заполнению времени выполняет сон. Один подросток, приезжая в больницу на лечение, буквально впадал в спячку, просыпаясь только изредка, например для процедуры или для обеда-ужина. Застать его бодрствующим было просто нереально. «Я очень не люблю больницу, очень хочу домой. Так для меня быстрее проходит время», — говорил он.
Время моей жизни