Я смел серый мох с кофейника в кухне и напоил человека, дав ему несколько капель с помощью моего смоченного платка. Я мягко спросил, как долго его держат в этом состоянии. Он не смог или не захотел ответить, но когда я назвал ему дату, из запавших глаз просочились слезы. Внутренние части его предплечий распухли от следов уколов. Одноразовые шприцы для подкожных уколов в прозрачных пластиковых конвертах и одноразовые иглы в коричневом пластиковом рулоне лежали на ночном столике. Там был и целлофановый пакет зернистого белого порошка, почерневшая ложка, несколько одноразовых зажигалок, детская бутылочка. Миранда долго держала этого человека в заключении, утихомиривая его с помощью героина и держа под наблюдением импов, питая протеиновой смесью. Я с большой уверенностью догадывался, кто это мог быть, и думал, что же он сотворил с нею (или, что она думает он сотворил с нею), чтобы заслужить подобную ужасную кару.
Я нашел работающий мобильник на кухонном столе и воспользовался им, чтобы сделать два звонка, а потом провел исследование в соседних квартирах, объясняя, что я частный сыщик, пытающийся проследить Миранду по поручению адвокатов, которые оформляют ей небольшое наследство. Болтливая старуха в ярко-красном парике сказала, что ей жалко девушку - мать исчезла, а отец гнусный тип. Трезвомыслящая негритянка, стоявшая в дверях с маленькой девочкой, обнимающей ее колени (восхитительный запах выпечки окружал ее, словно коконом), сказала, что считала - Миранда живет одна, подтвердив, что у ее отца есть татуировка черепа, та самая, что я увидел на плече мужчины в постели, и сказала, что не видела его уже шесть месяцев, приятное избавление, если спросить ее мнение. Она наклонилась ближе и прошептала, что с его дочерью мне надо быть поосторожнее, это та еще девушка. - Как маленькое привидение. Так глядит, словно хочет, чтобы у вас сердце остановилось, понимаете?
Я сказал, что понимаю, и поблагодарил ее. Спускаясь по шумным лестницам, я увидел знакомую головку с копной каштановых волос, подымающуюся навстречу: это была Лиз, та девушка, за которой Миранда следовала две ночи назад. Когда я назвал ее по имени, она побежала, открыла дверь квартиры, проскользнула внутрь и захлопнула ее у меня перед носом. Я позвал в щель для почты, говоря, что хочу расспросить ее о Миранде; она ответила, что если я не уйду, она позвонит в полицию. Я дотянулся до нее и вытеснил ее страхи. Я сказал, что понимаю теперь, как не прав я был той ночью, и что желаю поправить положение. Я сказал:
- Я хочу убедиться, что она больше не доставит вам хлопот.
Наступило долгое молчание, потом Лиз сказала:
- Она сумасшедшая какая-то. Кто-то должен с ней что-то сделать.
- Я и намерен. Наверное, вы сможете мне помочь, молодая леди. Наверное, вы сможете рассказать мне об отце Миранды.
- О нем? Он настоящий дьявол. Привык лупить ее и мамашу просто страшно, пока она не сказала хватит и не сбежала назад в Ирландию. Тогда он принялся за Миранду. Он лупил ее то телефонной книгой, то ремнем. Полиция иногда заявлялась, но они ничего не сделали. Мне было жалко ее, но потом папочка тоже сбежал, и она повеселела. Она изменилась.
Лиз рассказала, что Миранда перестала ходить в школу шесть месяцев назад, что она мучила себя с тех самых пор, как сбежала мать.
- Говорила, это единственное, что помогает ей чувствовать себя реальной. Но потом она стала делать больно другим.
Лиз заплакала, по другую сторону двери слышались полуподавленные рыдания, напоминающие икоту.
Я спросил:
- Когда вы в последний раз видели ее отца?
- Примерно в то же время. Миранда сказала, что он отправился искать мать. С тех пор она живет сама по себе. Как-то рядом покрутились из соцпомощи, но оставили ее в покое. Она всех пугает. А кто вы, мистер? Вы из социалки или из полиции?
- Я пытаюсь найти, чем я смогу помочь Миранде, - сказал я. Я думал о человеке на постели. Я подозревал, что она карает отца за что-то гораздо более гнусное, чем несколько колотушек.
- Она все время преследует людей, - шептала Лиз в щель для писем. - Как преследовала меня той ночью. Думаю, она ревнует. Ей не нравятся люди, которые ведут обычную жизнь. Кто-то должен ее остановить, но все ее боятся.
- Где она проводит время днем?
- Говорю вам, она больше совсем не ходит в школу. Самоустранилась, понимаете. Крутится где-то рядом и выскакивает, когда ее совсем не ждешь...
- Когда она вам сказала - буду на обычном месте - то что это значило?
- Знаете паб на рынке, где продают всякую дребедень? Она крадет барахло и толкает его там. И совсем не заботится, если кто узнает. Наливается пивом, которое этот старый пьянице берет для нее.
- Спасибо, Элизабет. Вы мне очень помогли.
- Она хочет куда-нибудь убраться. Туда, где она станет лучше. Вы это хотите для нее сделать?
- Я попробую ей помочь, - ответил я.
x x x
Когда Райнер Сью увозил меня в своем мини, в другом направлении, в сторону дома Миранды, промчалась скорая помощь. Один из сделанных мною звонков был в скорую, другой я сделал в мобильник Миранды, куда во время демонстрации своих способностей карманника я поместил импа. Это был очень маленький и очень глупый имп, но после того как Миранда выпалила проклятие на мое молчание и отключилась, имп стал поддерживать соединение и передавать разные подслушанные им разговоры. Несколько звонков были посвящены избавлению от краденых вещей и приобретению героина, а потом я услышал это:
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Ловушка сработала.
МИРАНДА: Я же говорила, что заманю его туда. Значит, теперь он выпал из картинки, верно?
НЕИЗВЕСТНЫЙ: К несчастью, он из дома ушел. Там не менее, думаю, он серьезно ослабел, и я разберусь с ним потом, когда мы завершим наше дело.
МИРАНДА: Это не меняет сделку о книге.
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Не слишком умно гневить меня, красавица.
МИРАНДА: Что ж, со мной тоже не стоит ругаться, иначе я найду кого-нибудь другого, заинтересованного в том, что я взяла. (Пауза.) Вы слушаете?
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Мы встретимся, где договорились.
МИРАНДА: На обычном месте, где я со всеми встречаюсь, в открытую, без трюков. Я дам вам то, что вы хотите, а вы заплатите, чем обещали.
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Да, все как договаривались.
МИРАНДА: И вы покажите мне тварей?
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Конечно. Я человек чести.
Я остановил Райнера Сью неподалеку от Камден-Пассажа и сказал, что он свободен ехать куда захочет.
- А нельзя ли остаться? Мне ужасно интересно. - Он ерзал на сидении и глядел на меня сияющими глазами, как щенок, страстно желающий поиграть.
На листке бумаги я написал имя и адрес психолога, доброй души человека с открытым разумом, который раз-другой прибегал к моей помощи, сложил его и сунул в руку бывшей поп-звезды.
- Этот человек поможет вам, если вы ему позволите. Езжайте домой, мистер Сью, и продолжайте жить. А если человек, который называет себя Калиостро, вернется в ваш дом, не позволяйте ему входить, - сказал я, выбрался из мини и зашагал прочь в сторону Камден-Пассажа.
Был четверг, когда продавцы антиков расставляют свои столики в промежутках между маленькими магазинчиками, что стоят в Пассаже. Было уже близко к вечеру, и большинство сейчас паковались, заворачивая в газеты непроданные товары, унося загруженные картонные коробки и пластиковые подносы к своим Вольво и к носильщикам, что в два ряда стояли на Эссекс-роуд. Я увидел Миранду на стене террасы возле паба в центре рынка, пьющую из бутылки с пивом и лениво болтающую ногами, пока она разговаривала с одной из продавщиц одеял, которая разложилась на тротуаре рядом. Неизменная бейсбольная кепочка была на голове. Рядом с Мирандой на стене стоял портфель.