Выбрать главу

– Честно говоря, я не понимаю, как ты могла решиться на такое? – снова повторила Гарриет. – Хранить такую тайну – и жить спокойно?

– Я ее не бросила, Гарриет, – слова Салли прозвучали как отчаянная мольба о прощении. – Пока она была жива, я посылала туда деньги, чтобы поддержать приют.

– А когда она умерла?

– После взрыва она прожила еще около пяти лет. Пять лет. Гарриет снова закрыла глаза. «Когда мне исполнилось восемь лет, моя мама была еще жива, а я не знала об этом. Когда я пошла в подготовительный класс, когда мне подарили первого пони, когда я упала с дерева в саду и сломала руку – что ты в это время делала, мама? Если верить Салли, ты уже была не в себе. Но ты была жива, а я думала, что тебя нет на свете».

– Боже мой, Салли! – Гарриет резко вскинула голову, – и ты надеялась сохранить все в тайне? Разве ты не знала, что все непременно когда-нибудь станет явным?

Салли кивнула, обхватив себя руками.

– Наверное, надеялась. Но когда человек впутывается в подобную ситуацию, ему уже трудно бывает остановиться. Да, ты права, я боялась, но ложь ловит тебя в капкан, из которого нельзя выбраться. Я не могла заставить себя признаться Хьюго, что обманула его; я не вынесла бы его взгляда. После смерти Полы я думала, что смогу постепенно все забыть, но так и не смогла. Мне это не удалось. Ее тень всегда была рядом. Ее призрак постоянно преследовал меня.

Какое-то мгновение они сидели молча, потом Гарриет спросила.

– Как он называется – этот остров, на который она попала?

– Саварелли. Это один из Эоловых островов.

Эоловы острова! Ну да, конечно. О них говорила Тому по телефону его помощница – о том, что Салли ездила туда через несколько месяцев после взрыва на яхте, Гарриет попыталась представить себе открытые всем ветрам скалистые берега острова, на котором провела последние годы жизни ее мать, и не смогла. Но подручная Тома сказала еще, что Салли также ненадолго ездила в Лондон. Домой? Возможно. Но она не брала с собой Марка. Может быть, это не имело ко всему прочему никакого отношения, однако…

– Салли, ты все мне рассказала? – Гарриет, сама не зная почему, задала этот вопрос – разве шестое чувство ей подсказало, и испугалась, увидев, как на лице тетки промелькнуло странное выражение.

– Конечно, все! Зачем бы мне скрывать? Я рассказала тебе больше, чем кому бы то ни было. – В ее голосе зазвучали агрессивные нотки, и Гарриет подумала. «Нет Салли, есть еще кое-что, о чем ты не говоришь, и я узнаю, что это такое. Это единственная возможность для меня узнать всю правду, и я ею воспользуюсь»

– Я собираюсь съездить на Саварелли, – сказала Гарриет.

– Нет! Ничего хорошего из этого не получится. Все это было так давно…

Но Гарриет, заметив страх, мелькнувший в глазах Салли, еще больше утвердилась в своем решении.

– Самое меньшее, что я могу сделать – это почтить ее память, побывав там, где моя мать провела последние годы своей жизни. Я еду завтра же.

– Но, Гарриет, ты не можешь! По крайней мере, пока отец так тяжело болен…

– Я позвоню в больницу перед отъездом и справлюсь о его состоянии, к тому же меня не будет всего несколько дней. Мне лучше съездить туда сейчас, пока он в больнице и не может задавать лишних вопросов. Ты со мной согласна?

– Нет. О Гарриет, я вообще не хочу, чтобы ты туда ездила!

Впервые после всех откровений тети Гарриет взяла ее тонкую холодную руку и сжала ее.

– Извини, Салли. Я не хочу тебя больше расстраивать, но думаю, ты понимаешь, что я должна это сделать.

* * *

Спускаясь по лестнице с чемоданом в одной руке и саквояжем в другой, Гарриет услышала, как зазвонил телефон. Она на секунду замерла. А вдруг это из больницы? Она только что звонила туда, и ее заверили, что Хьюго провел спокойную ночь и его состояние стабилизировалось… Но она знала, что в любую минуту может наступить ухудшение, и измучилась, размышляя, не отложить ли ей свою «одиссею». А вдруг в ее отсутствие у Хьюго случится новый приступ? Она никогда не простила бы себе этого. Но теперь было поздно отступать! Решение принято, билеты заказаны.

Внизу у лестницы ее поджидала Джейн.

– Вас просят к телефону.

– Меня?

– Да.

Схватив трубку, Гарриет услышала Тома О'Нила.

– Гарриет, привет. Как у тебя дела? Как отец?

– Плохо, но состояние стабилизировалось. Вчера у него был еще один приступ, но, по-видимому, он снова выкарабкался.

– Понятно. – Он помолчал. – Я решил позвонить, подумал, что тебе будет интересно узнать, как развиваются события. Случилось кое-что, о чем тебе следует знать.

«Я уже знаю гораздо больше, чем мне хотелось бы», – подумала Гарриет.

– Что именно?

– Кажется, Мартин почти у меня в руках. Я виделся с Ванессой, но она не захотела мне помочь. Однако у нее в гостиной лежали авиабилеты до Штатов – два билета. Думаю, они с Грегом собираются улизнуть из Австралии, и я предупредил полицию. Если повезет их схватят в аэропорту, когда они попытаются улететь из Дарвина.

– Вот как?

– Тебе, по-моему, это безразлично, – сказал он. – А я-то думал, ты обрадуешься.

Она закусила губу. Еще вчера она обрадовалась бы, Сегодня же она не очень-то уверена в этом. Если схватят Грега Мартина, вся история станет явной. Одному Богу известно, как это подействует на отца.

– Спасибо за информацию, – сказала она, а Том вдруг стал хвататься за соломинку – он не хотел, чтобы она повесила трубку. Было так приятно слышать ее голос!

– Чем ты занимаешься? Наверное, останешься в Нью-Йорке, пока твой отец не пойдет на поправку?

– Думаю, да, – соврала Гарриет, поглядывая на свой багаж, приготовленный к отъезду Правда, ей очень хотелось поделиться с Томом всем, что стало ей известно. Но зачем? Очень мило с его стороны позвонить ей, прикидываясь этаким рубахой-парнем, в Австралии он тоже сумел заставить ее поверить ему, тогда как сам многое от нее скрывал и использовал ее в своих целях. Возможно, именно поэтому он сейчас поделился с ней кое-какими новостями – для того лишь, чтобы выудить что-нибудь у нее.

– Ну, береги себя, Гарриет. Я еще позвоню.

Положив трубку, она на мгновение почувствовала себя очень одинокой. Сколько бы она ни внушала себе, что ненавидит Тома, было бесполезно притворяться, что ей безразлично, как он к ней относится. Том затронул ее чувства так, как ни один другой мужчина. Более того, вопреки здравому смыслу, она чувствовала, что может на него положиться. Теперь-то она понимала, как ей его не хватало.

Резким движением Гарриет снова подхватила свои вещи. Она уезжает в Италию – и, может быть, докопавшись до правды, наконец обретет покой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Крошечный островок Саварелли поднимался из синих вод Средиземного моря подобно зеленому холмику. Гарриет испытала прилив самых разнообразных чувств, увидев его впервые с палубы катера, который доставил ее на материк. Неужели это то самое место, где, если верить Салли, провела последние годы жизни и умерла ее мать? Островок казался таким оторванным от остального мира, таким беззащитным, когда его захлестывали волны, подгоняемые неожиданно налетавшим ветром. Ей сказали, что на Саварелли всего-навсего около 150 жителей, не считая монахинь, но с берега этому трудно было поверить. Островок выглядел необитаемым – райский уголок для морских птиц, но уж, конечно, не для такой избалованной благами цивилизации женщины, как Пола.

Когда катер подошел ближе к острову, Гарриет разглядела скалистые берега под шапками зелени и. расположенные выше террасы, пересекающие пологие склоны. Ей еще никогда не доводилось видеть ничего похожего на эти образования, причудливые формы которым придавала вулканическая деятельность, породившая в море похожий на игрушку какого-то гигантского младенца островок, море вокруг которого словно кипело от выбросов подводного вулкана.

Неподалеку от берега катер остановился, на Саварелли не было причала, к которому он мог бы пристать, и ей пришлось перебраться в шлюпку. Ступая на крошечное, пляшущее на волнах суденышко, она подумала, что ей едва ли удалось бы добраться до острова, если бы ветер дул в полную силу – кто-то из экипажа катера объяснил ей, что сегодня море на редкость спокойно. Шлюпка понесла ее к острову, а катер снялся с якоря и направился к следующему порту захода, и Гарриет поняла, что, по крайней мере на данный момент, пути назад у нее нет.