— Мой - кто? Я задохнулась. Торец оружия приземлился на мой палец ноги; я едва поняла, что уронила его.
Я слышал то, что она сказала. Но я внезапно поняла, что это не имело никакого смысла. Они бы давно мне сказали, если бы это было правдой. И он не смотрел бы на меня так, как он делал изо дня в день. Она лгала.
Она продолжала спокойно: — Вы действительно хотите его?
Когда одна женщина задает этот вопрос другой, это обычно подразумевается как объявление о праве собственности, а не запрос, и тон голоса колеблется от тонкого сардонизма до дикого злорадства.
Но голос матери был тихим, и ровным.
— Да! — сказала я резко.
— Настолько скверно, чтобы иметь ребенка от него?
Теперь я не могла остановиться. — Да.
— Вы можете плавать?
— Да, — я глупо ответила, как попугай. Было очевидно, что сейчас не время для логики или последовательности. Там были две ведьмы, торгующиеся не на жизнь, а на смерть, в то время как тело нашего раздора лежало прямо за нами.
Она прошептала: — Вы знаете, из какого он времени?
— Вы имеете в виду откуда?
— Из какого времени. Он из 1957 года. В 1957 году он попал в магнетронное поле - в мой стог сена 1977 года. Линза - там - сфокусирована…
— На 1957 год? Я с оцепенением вздохнула.
— Начало 1957 года, — исправила она. — Она сфокусирована на день за пару месяцев до того, как он упал в линзу. Если вы действительно хотите его, все, что вам нужно сделать, это прыгнуть через линзу, найти его в 1957 году и держаться за него. Не дайте ему провалиться в магнетронное поле.
Я облизала губы. — И предположим, что он это сделает в любом случае?
— Я буду ожидать его.
— Но он у вас уже есть. Если я возвращусь назад, как я могу быть уверена, что найду его вовремя? Предположим, что он на сафари в Южной Африке?
— Вы найдете его прямо здесь. Он провел весну и лето 1957 года здесь, в Скайридже. Домик всегда был его собственностью.
Я не могла видеть ее глаза, но я знала, что они смеялись надо мной.
— Вопрос о ребенке, — сказала я кратко. — Что с ним делать, если он будет?
— Ваш единственный шанс удержать его навсегда, — сказала она хладнокровно, — это ребенок.
— Ребенок?
Я не могла извлечь никакого смысла из этого. Я перестала пытаться.
Целую минуту стояла тишина на фоне нежного дыхания Джонни и поющий воды на расстоянии в двадцать лет.
Я быстро мигнула глазами.
Я собиралась получить Джонни. Я собиралась вернуться в 1957 год. Внезапно я почувствовала себя веселой и восторженной.
Часы в зале начали бить полночь.
Через несколько секунд 3 июня 1997 года войдет в историю. Мать станет выдохшейся, бывшей, неспособной предсказать даже погоду.
Я скинула тапочки и пижаму. Я прикинула расстояние через балкон. Мой голос сорвался. — Мама! — завизжала я. — Дай нам одно последнее предсказание!
Джонни яростно фыркнул и изо всех сил пытался сесть.
Я начала свое бурное погружение во время. Ответ матери плыл за мной, через линзу, и я услышала его в 1957 году.
— Вы не остановили его.
***
Его настоящее имя было Джеймс Маккаррен. Он был подлинным доктором философии, и, несмотря на это, профессором физики. Возраст - приблизительно 40. Я ожидала, что он будет моложе? Он казался старше, чем «Джонни». И у него было два хороших глаза. Никакой повязки.
Он действительно владел Скайриджем. Проводил там летние месяцы. Любил охотиться и ловить рыбу между семестрами.
А теперь, мой друг, если вы немного расслабитесь, я расскажу вам, что произошло вечером 5 августа 1957 года.
Я наклонилась над балконом, уставившись на освещенные красным цветом пороги, когда поняла, что Джим стоит в дверном проеме позади меня. Я почувствовала, как его глаза скользят по моему телу.
Минуту назад я глубоко дышала, пытаясь успокоить ненормальный всплеск легких, одновременно пытаясь подтолкнуть пистолет Джима немного выше под свою подмышку. Холодная сталь заставила меня дрожать.
Это было слишком плохо. В течение двух последних месяцев я начала любить его самым интересным образом, хотя, конечно, не намного интереснее, чем я любила Джонни. (Несколько недель с матерью могут действительно изменить мужчину!) В 1957 году Джонни ... или Джим был причудливо бережным, и как ни странно девственником. Почти отеческим. Было очень плохо, что я начала любить его как Джима.
Тем не менее, было последнее предсказание матери. Я долго об этом думала. Насколько я могла видеть, был только один способ убедиться, что он не «прошел» к ней.
— Проходите, — сказала я, поворачивая лицо, чтобы меня поцеловали.
После того, как он отпустил меня, я сказала: — Вы понимаете, что прошло ровно два месяца с тех пор, как вы вытащили меня оттуда?
— Самые счастливые месяцы моей жизни, — ответил он.
— И вы до сих пор не спросили меня, как я оказалась здесь... кто я... что-нибудь. У вас нет никаких иллюзий, что я назвала мировому судье мое правильное имя?
Он усмехнулся: — Если бы я стал слишком любопытным, вы могли бы исчезнуть обратно в водоворот, как русалка.
Это было действительно печально. Я горько пожала плечами. — Вы и ваши магнетроны.
Он начал. — Что? Где вы когда-нибудь слышали о магнетронах? Я никогда ни с кем их не обсуждал.
— Прямо здесь. От вас.
Его рот открылся и медленно закрылся. — Вы не в своем уме!
— Хотела бы я быть такой. Это заставило бы всему казаться, что всё в порядке. В конце концов, только после того, как вы задумаетесь об этом логически, вы можете понять, насколько это невозможно. Это должно прекратиться, всё-таки, и теперь настало время, чтобы остановить это.
— Остановить что?— потребовал он.
— То, как мы с вами прыгаем через время. Особенно вы. Если я не остановлю вас, вы пройдете через линзу, и мать получит вас.
— Линза? — булькнул он.
— Аппарат. Вы знаете, тот с магнетронами.
— Ха?
— Ничего подобного еще не существует, конечно, — сказала я, говоря главным образом для себя. — По крайней мере, не за пределами вашей головы. Вы не создадите генератор до 1977 года.
— Сейчас я не могу получить нужные части. Его речь была оцепенелой.
— Тем не менее, они будут доступны в 1977 году.
— В 1977 году...?
— Да. После того, как вы создали его в 1977 году, вы сфокусируете его назад в 1957 год, так, чтобы вы могли перейти сейчас в 1977 год, вот что. Только, я не собираюсь вас отпускать. Когда мать сделала свой последний прогноз, она, возможно, не знала, на какие меры я пойду, чтобы остановить вас.
Он печально провел рукой по лицу. — Но... но... даже если предположить, что вы из 1977 года, и даже предположить, что я построю магнетронный генератор в 1977 году, я не могу просто прыгнуть в 1977 и построить его. Я, конечно, не могу двигаться вперед во времени до 1977 года через магнетронное поле, которое не будет генерировать и телепортировать назад до 1957 года, пока я не окажусь в 1977 году и не сделаю его. Это так же глупо, как говорить, что паломники построили Мейфлауэр в Плимутской скале. В любом случае, я - муж, который скоро станет отцом. У меня нет ни малейшего намерения, чтобы избавиться от своих обязанностей.