– Привет, – сказала она, когда он подъехал.
– Привет, – ответил он.
– Мне самой как-то чудно, что я вам позвонила, – сказала она, ежась на ветру и обхватив себя руками; видимо, она очень волновалась.
– Почему? – спросил он, отметив, что у нее чудесные глаза – бархатные, карие, мягкие, понимающие. Они внимательно глядели на него.
– Потому что однажды я попросила выдать мне судебный приказ, как бы охранную грамоту. Но мне не поверили и просьбу отклонили.
Сочувствую, – осторожно сказал Патрик. Он всегда старался избегать критики в адрес коллег в правовых органах. Однако ему было известно о жалобах на домашнее насилие, особенно частых в высоких социальных кругах, где мужья были успешны и убедительны. К тому моменту, когда женщина решалась на такую жалобу, она была уже доведена до крайности и часто производила впечатление неуравновешенной, истеричной, полусумасшедшей особы – только потому, что слишком долго терпела издевательства, пытаясь оградить и защитить репутацию мужа и семьи.
– Дочери сегодня нет дома, – призналась Мариса, – вот я и подумала: может быть, мне удастся с вами немного поговорить. Вдруг вы мне что-то подскажете.
– Конечно, – заверил Патрик. Женщина была высокая и стройная и двигалась с такой грацией и нерешительностью, словно долгое время была не уверена в себе. Патрик увидел, как она обернулась и посмотрела на него, словно угадав его мысли.
Они прошли через гостиную, и она виновато взглянула на него.
– У меня компьютер в спальне, – объяснила она.
– Отлично, – ответил он, зная, что ей нужна поддержка и уверенность в том, что ее правильно поняли.
Благодарно кивнув, она подвела его к столу. Компьютер был ее рабочей лошадкой: клавиатура старенькая, монитор невероятных объемов. Сбоку монитора красовалась древняя наклейка клиники Джона Хопкинса.
– Вы учились в этом колледже? – спросил Патрик.
– Да, в школе медсестер. Этот компьютер стоит у меня еще с той поры. Когда я уехала из дома – это случилось в апреле, – он был единственной вещью, которую я забрала с собой. Мне был очень важен доступ в Интернет и почта, потому что это был единственный способ общаться с людьми, которые мне дороги. Моя мама…
– А почему вы уехали из дома?
– По той же причине, что и Лили. То есть Мара.
– Сочувствую, – сказал Патрик.
Спасибо. – И она взглянула на него так, словно знала, что он говорит искренне. Может быть, нужно сказать ей, что она не должна бояться и стыдиться, что не ее вина в том, что так случилось? Или она уже это поняла? Знала ли она, что подобные мужчины часто выбирают в жертвы женщин, профессии которых связаны с медициной? Но сам Патрик относился к статистике с подозрением. Потому что статистика не учитывала женщин вроде Лили, а Мариса, по-видимому, как раз из их числа. Он глядел, как она села за компьютер и ее худенькие плечи подскочили к ушам, и пытался представить, как долго она находилась в состоянии стресса.
– Вы работаете в режиме прямого общения? – спросила она. – Пользуетесь Интернетом?
– Я же в отставке, – улыбнулся он. – Это одно из развлечений и способов коротать дни. Рыбалка, бейсбол и поиск в онлайне.
– Вот и я тоже занимаюсь поиском, – призналась она. – Например, когда я узнала, что у Роуз тетрада Фалло, я целыми днями сидела на сайте школы медсестер.
– Тетрада – какая?
– Фалло, – повторила Мариса. – Это врожденный комплексный порок сердца.
Патрик внутренне напрягся. Он представил Лили с дочерью в дверях гостиницы, вспомнил, как Энн вернула на прежнее место стенд с постером. Такие стенды очень характерны для маленьких городков; их можно увидеть в закусочных и химчистках – везде, где какому-нибудь ребенку требуется медицинская помощь. Неприятный сюрприз для Мэйв – у ее правнучки проблемы с сердцем. Эта мысль на секунду вернула Патрика к Мэйв, но основное его внимание было приковано к Марисе.
– Еще… еще мне нравится группа «Спирит», – призналась Мариса.
– Всем нравится группа «Спирит», – сказал Патрик и промурлыкал несколько тактов из песни «Одинокая дочь».
– Недурно. – И впервые за все время с момента его приезда Мариса улыбнулась ему настоящей улыбкой.
– Вы играете их музыку на скрипке?
– Довольно часто. Но я не об этом хотела с вами поговорить….
– О чем же?
Улыбка исчезла с ее лица, когда она снова повернулась к компьютеру.
– Видите ли, существует сайт поклонников группы «Спирит». Мне неловко в этом признаться, но иногда я туда захожу. Уже несколько лет. Эти люди – в общем, они сами как единый ансамбль. Умные, шутливые, при этом очень социально заинтересованные. Мне нравятся такие люди.
«Умные, шутливые, социально заинтересованные». Патрик запомнил и кивнул. Ну, может быть, он и не такой умный, но ему вдруг захотелось самому попасть в число людей, которые нравятся этой женщине с бархатными карими глазами.
– Кроме того, многие продают диски и записи живых концертов, которые больше нигде не достать. Короче, я понимаю, что вы полицейский, поэтому не имеете отношения к подобным вещам, но, видите ли, иногда доской объявлений пользуются жулики.
Патрик с пониманием кивнул, стараясь выглядеть не столь суровым.
– Недавно я читала почту на доске объявлений и поняла, что там появился мошенник.
– Каким образом?
– Этот человек наврал, что его сестра потеряла дом во время урагана. Он объявил, что ураган «Катерина» прошел по местности, где она жила, снес ее дом и сильно поранил ее сына. Конечно, фанаты «Спирита» тут же откликнулись. Себя этот человек называет Секретный Агент. Я распечатала несколько записок… – Мариса протянула их Патрику, и тот принялся их читать.
Он моментально просек схему – наживки и подсечки. Понимающе покачал головой. Несколько лет назад ему довелось работать совместно с Федеральным бюро расследований по делу о мошенничестве в Интернете. Форумы и доски объявлений были самым лакомым куском для разного рода мошенников и хищников, идеальным местом для Джекиллов всего мира: никому не дано видеть сквозь экран, чтобы понять, что человек, с которым вы общаетесь, вовсе не доктор Джекилл, а Мистер Хайд.
– Посмотрите, как много людей откликнулось. С одной стороны, Секретный Агент имел текущий счет для поступлений от добровольцев. Вот он, семь тысяч долларов. Видите значок, похожий на термометр. В данном случае предел, к которому он стремился, – десять тысяч.
Это надо же, сколько народу ему пишет! – воскликнул Патрик, потрясенный доброжелательностью и доверчивостью совершенно незнакомых людей. Он снова припомнил совместное дело с ФБР, когда они с Джо Хоулмзом, агентом, женатым на местной жительнице Хаббардз-Пойнт Таре О'Тул, поймали супружескую чету, призывавшую пенсионеров вкладывать все свои сбережения в грошовые акции. Эта чета жила в огромном доме с видом на Сильвер-Бэй. Пенсионеры, попавшие к ним в сети, потеряли все.
– Мы доверяем друг другу, – объяснила Мариса.
– Фанаты группы «Спирит?»
– Нет, я вообще о людях, – ответила она. – Я тоже доверяла этому человеку.
– Вы перечислили деньги для его сестры?
Она покачала головой, и на ее глазах выступили гневные слезы.
– Я вышла за него замуж.
– Секретный Агент – ваш муж?
– Мой бывший муж, – уточнила она. – Да, я полагаю, что это именно он. Я знаю, что он вертелся вокруг досок объявлений. Иногда я лазала в его компьютер, чтобы выяснить, не завел ли он очередной роман. Мне известен стиль его почтовых заметок. Так что я говорю вполне серьезно. Забавно, конечно, но я уверена, что это Тед.
– А почему он выбрал именно этот сайт?
– Он знает, что я люблю эту группу. Наверное, надеялся найти меня. Дело в том, что «Секретный Агент» – название единственной их песни, которая ему нравится. Но он не знал, что я не выходила в онлайн и не отправляла почту вплоть до недавнего времени. Поэтому не мог меня найти.
– Молодец, – похвалил Патрик. – Умно.