«Хмм… а может, ты там? – слышу я голос своей матери. – Возьми трубку, если ты дома… Хмм… ну ладно, я просто звоню поздравить тебя с днем рождения и вообще узнать, как у тебя дела… Хм… Эмма, мне надо с тобой поговорить. Перезвони мне, пожалуйста».
«Надо с тобой поговорить…» Я тяжело опускаюсь на стул. «Должно быть, она видела статью. Что ей об этом известно?» – спрашиваю себя почти на автомате. Этим вопросом я терзала себя долгие годы.
Я вновь запускаю сообщение на случай, если что-то не так расслышала. Но нет, все верно. Ослышаться я точно не могла. Эта знакомая дрожь в ее голосе, как будто она меня ищет: «Ты там?»
Я здесь? В самом деле ли я здесь? Я сижу тихонько, закрыв глаза и глубоко дыша, пытаясь как-то прояснить рассудок. Но, открыв глаза, вижу, что лампочка на автоответчике по-прежнему моргает. Подмигивает мне, словно что-то знает.
Внезапно в мою жизнь яростно врывается телефон, наполняя трезвоном всю прихожую. Я срываюсь со стула, словно хочу убежать, но вместо этого снимаю трубку.
– Эмма? Это я, – говорит Джуд. – Где ты была раньше? Я пыталась до тебя дозвониться…
– Извини. Я вся в работе.
– В свой день рождения?! Я думала, Пол пригласит тебя куда-нибудь на ланч. Он что, забыл?
– Он на этих выходных работает. Но вечером мы обязательно отпразднуем.
– Хорошо. Послушай, извини, что не послала тебе открытку. Приготовила и забыла отправить. Так вот и стоит у меня тут на столе. Совсем бы голову потеряла, не будь она так надежно привинчена… И все же – как ты там?
Я умолкаю, сбитая с толку ее болтовней.
– Ну так себе, потихоньку-полегоньку.
– Ох ты, господи… – бормочет она.
– Ну а ты как? – спрашиваю. «Держись безопасных тем», – напоминаю себе. – Как твой бок?
– Так, побаливает, – отвечает Джуд. – Но в целом я в порядке… Эмма? Ты меня слышишь?
Внезапно у меня стесняет горло, и пару секунд я не могу сказать ни слова. Я словно замыкаюсь в потайном местечке своего сознания, где все известно и где я чувствую себя в безопасности.
– Да, – наконец хрипло отвечаю я. И жду. Знаю, что должна что-то сказать – сделать упреждающий ход. Обмолвиться, будто невзначай, что слышала, как на бывшей нашей улице извлекли из земли останки младенца. Мол, подумать только!
Но я вовсе не уверена, что способна, говоря об этом, притворяться. Я не выдержу и разревусь. А она примется задавать разные вопросы.
Когда-то давно, когда я была еще подростком, Джуд обычно укладывала меня в постель, суя рядом бутылку с горячей водой – эту ее панацею от всех моих беспокойств и недомоганий. «Ты сегодня опять слишком устала и переволновалась, Эмма, – говорила она. – Поспи немного, и сразу все покажется намного лучше».
Но, разумеется, лучше ничего не становилось. Ужасно, надо думать, было для нее все время справляться с моими перепадами настроения, но, как говорила она, многие подростки через это проходят. «Это все гормоны. Неотъемлемая часть взросления», – объясняла Джуд. Правда, объясняла только на первых порах. Потом все эти доводы ей наскучили, а терпение никогда не являлось ее добродетелью. Когда мать перестала обращать на это внимание, я перестала плакать. «Суровость из любви», – как она это называла. Ни одной из нас оно не помогло. Вместо того чтобы плакать, я стала кричать на мать и бить все, что ни попадется под руку. Пока она не выставила меня из дома.
Я не виню ее за это. Теперь не виню. Возможно, будь я на ее месте, то сделала бы то же самое. Но тогда…
– Там у меня кто-то перед дверью, Джуд, – внезапно говорю я в трубку и, обернув рукавом кулак, стучу по столу, подкрепляя свою ложь. – Извини, давай я тебе попозже перезвоню.
– Ох, Эмма…
– Я жду посылку, – в отчаянии говорю я, еще больше запутываясь в сети вранья.
– Ну что ж, иди, – вздыхает она. – Я перезвоню.
Я поспешно кладу трубку, и от облегчения у меня даже кружится голова. Однако я понимаю, что всего лишь отсрочиваю неизбежное.
Через пять минут телефон звонит опять, и на какую-то долю секунды я решаю не брать трубку. Но я должна это сделать. Ведь она так и будет названивать, пока я не отвечу.
– А может, ты ко мне заглянешь? – говорит Джуд, словно разговор наш и не прерывался. – Ты еще так и не видела моей квартиры, да и вообще мы с тобой уже несколько месяцев не видались.
Я мгновенно реагирую на ее слова. Просыпаются Вина и Стыд – эти два католических близнеца, плюс павловский рефлекс на пассивно-агрессивную защиту Джуд.
– Сейчас это немного сложно. Я должна закончить книгу в срок.