Происходящее между этими двумя даже нельзя было описать словами. Возможно, слишком нереальным всё казалось, совершенно неземными были они в безумной пляске холодноватой лунной страсти. Чего только стоили движения сплетенных тел и тихие шелестящие выдохи. Кажется, оба что-то говорили, но разобрать было невозможно. Глаза юноши были блаженно прикрыты, по губам блуждала улыбка. В одно мгновение он выгнулся дугой, словно обвивая партнёра всем своим изящным телом (вскрикнул, словно зазвенел разбившийся кристалл), и обессилено опустился на воду.
И надо же было, чтобы именно в тот момент, когда я как можно старательнее вытянул шею, дабы разглядеть происходящее получше, что-то противно хрустнуло, и я понял, что медленно, но верно ветка, на которой сидели мы с Феликсом, начала клониться к земле. Ещё чуть-чуть, и мы с самым настоящим треском повалимся на землю, став обладателями не только шишек и синяков, но и больших неприятностей.
Сзади послышались виртуозные шипящие чешские проклятия и, схватив меня за шиворот, Феликс целенаправленно дал сильного пинка, сим показывая, что время киносеанса истекло и пришло время делать ноги. Стараясь не издавать ни звука и не жаловаться по поводу ссадин и царапин, а также многочисленных дыр в джинсах, я всё же спустился на бренную землю. Рядом, отряхиваясь, оказался Феликс.
- А теперь быстро отсюда, пока не стало ясно, чем мы тут занимались, - запыхавшись, указал мне дядя.
- Чем? - у меня чуть не отпала челюсть.
Феликс бросил на меня испепеляющий взгляд, а потом посмотрел на опасно склонившуюся ветку, которая того и гляди, под порывом ветра посильнее, спикирует на землю.
- Отставить дебаты, шагом марш!
Несмотря на шёпот, сказано это было достаточно весомо, и я решил не спорить со старшим по званию, то есть по иерархии в семье, последовав за ним.
Шли мы быстро, дядя, казалось, думал о чём-то своём, я то и дело бросал на него косые взгляды.
Когда мы приблизились к собственной калитке, я всё же не выдержал и прокашлялся:
- Слушай, а тут…часто творятся такие дела?
Дядя открыл калитку и посмотрел на меня:
- Да, как тебе сказать… история долгая. Проходи на веранду, перекусим. Расскажу, что знаю.
* * *
Я поправил норовившую сползти с плеча лёгкую куртку и посмотрел на фарфоровую белую кружку, над которой вился ароматный дымок. Уж не знаю почему, но Феликс пьёт только зелёный чай. Причём, со всякими экзотическими добавками. На этот раз ей был саусеп. Вот честно, я долго пытался понять, что это такое. Даже влез в энциклопедию, ознакомился с данным видом фруктов, распространённым в Азии и Америке. Не совсем понял, почему плод, похожий на зелёного ёжика, называют сметанным яблоком и считают очень полезным. Сколько бы я не пытался выловить его привкус в чае - ничего не получалось. Будь со мной рядом мама, она бы справедливо заметила, что со вкусом у меня проблемы и дегустатором мне не быть, даже если на всей Земле не останется никакой пищи, кроме овсянки.
Пыхтя, как чайник, Феликс вернулся с кухни, неся в руках две миски, на которых зыбко удерживались тарелки, маслёнка и банка с вареньем. С ловкостью эквилибриста он водрузил посуду на стол и, подвинув стул, уселся с лицом, выражавшим крайнее удовлетворение. Понятие “перекусить” у него было достаточно обширным, ограниченным вместимостью дядюшкиного желудка, который, по семейным байкам, может в критических ситуациях достигать размеров Марианской впадины.
- И давно в тебе проснулся скрытый вуайерист? - поинтересовался я, обхватывая чашку ладонями и откидываясь на спинку стула.
- Думаю, он никогда и заснуть-то нормально не мог - здоровье ни к чёрту, неблагоприятная политическая обстановка в стране, несвежий кефир и так далее, - поделился мнением дядя, разрезая пополам булочку с маком и начиная мазать её маслом, - с другой стороны, Марк, я сегодня видел твою реакцию, так что одного меня винить в подглядывании, согласись, приём крайне пошлый.
Я хотел было уже сказать, всё что думаю, но вовремя прикусил язык. Увиденное… действительно, поражало. И для того, чтобы выяснить, что это было такое, нужно было как минимум сдержаться и внимательно слушать, о чём будут говорить.
- Началось это где-то недели три назад, - заговорил Феликс, - в один вечер ко мне на чай зашла Зоя и, заговорщицки подмигнув, принялась передавать все сплетни, которые имели неосторожность оказаться в зоне слышимости её ушей.