- И куда только мир катится? - печально покачал он головой.
- Ты имеешь в виду, что в январе нет снега?
- Испорченный это мир! - продолжал он. - Люди еще заплатят за свои грехи, всем воздается!
- Какие мрачные мысли! - ответила я. - Все мы не без греха, и даже за тобой, Джаспер, существует кое-что!
- Я служил Господу, как мог, - мрачно ответил он.
- А тебе не приходило в голову, что все остальные тоже так поступают? Вот только у нас с Богом могут быть разные понятия о праведности!
- Ты всегда любила извращать смысл слов: я помню тебя еще совсем маленькой.
- Что ж, Джаспер, мы такие, какими создал нас Господь, как, впрочем, ты и сам знаешь, и, если мы не нравимся ему такими, какие мы есть, что ж.., ему не следовало создавать нас такими!
- Я не слушаю богохульств, мисс! Грешно прислушиваться к тому, что может оскорбить Господа! Кроме того, у меня слишком много работы: здесь такое осталось после той кареты! Мокро ведь и сыро, прямо борозды прошли по траве!
- И когда это было?
- Ну, не вчера. Тогда не было дождя, но вот ночью был настоящий ливень!
Я дошла с ним до конца дорожки и увидела следы кареты. Внезапно меня охватил ужас. Этим утром, совсем рано, сюда подъезжала карета! Но за кем? За Карлоттой?
Я кинулась к Харриет. Она спала, а рядом с ее постелью стояла пустая чашка из-под шоколада.
- Харриет! - крикнула я. - Харриет, проснись! Она открыла глаза и уставилась на меня.
- Ты не знаешь, где может быть Карлотта? - спросила я.
Она непонимающе мотнула головой и зевнула.
- Она уехала! - воскликнула я. - Этим утром сюда приезжала карета! Ты видела Карлотту? Что она тебе сказала? Что происходит? Я должна знать!
Она села на постели.
- Понятия не имею, где она может быть, - сказала она. - Я ничего не знаю!
Я не сомневалась в том, что она говорит правду. Я впала в отчаяние: Карлотта сбежала, и я догадывалась, с кем!
Я расспросила слуг: никто не видел, как она выходила. Элен сказала, что примерно в семь часов ей послышался шум кареты, но она была не уверена в этом.
Подтвердила мои опасения Амелия Гарстон. Когда я спросила ее, не видела ли она Карлотту, в глазах ее промелькнула искорка. Я догадалась, что Карлотта доверилась ей, и я заставила ее все рассказать мне, несмотря на слова, что она обещала не делать этого.
Карлотта сбежала! Рано утром за ней приехал Бомонт Гранвиль: у ворот ее поджидала его карета. Они направлялись в Лондон, где собирались пожениться!
***
Я думала, что мы не успеем. Я настояла на том, чтобы ехать немедленно. Мы - мой отец, Грегори и я - взяли самых быстрых лошадей. Я была рада тому, что отец поехал, потому что знала: он сможет справиться с Бомонтом Гранвилем! Грегори, который всегда был Карлотте как отец, я - ее мать и ее дед обладали кое-каким влиянием. Кроме того, мой отец вновь стал вхож во дворец, и его присутствие могло значительно помочь нам. Я сомневалась, что такой человек, как Бомонт Гранвиль, очень уж симпатичен королю.
Вскоре на горизонте показался Лондон. Это был туманный день, в воздухе висела морось: торчали лишь башни да шпили города. Расстояние показалось мне длиннее, чем оно было на самом деле, и я уже начала испытывать безысходное отчаяние, когда внезапно на нас обрушилось счастье: посреди дороги, меньше чем в миле от Лондона, стояла карета Гранвиля. Одно ее колесо провалилось в яму, и кучер отчаянно пытался вытащить его.
- Слава Богу, - вскричала я, - мы успели! Отец взял переговоры на себя и подошел к карете.
- Добрый день, сэр! - сказал он. - Что вы здесь делаете в такое хмурое утро? Попали в яму? И это справедливо: вы, сэр, не имели никакого права увозить эту молодую леди из ее дома!
В окошке кареты появилась Карлотта. Я увидела отчаяние, написанное на ее лице. Она вспыхнула и выкрикнула:
- Никто меня не увозил! Я уехала по своей воле!
- Но ты вернешься вместе с нами, пусть даже не но своей воле! - сказал отец.
Она сжала кулачки, но я видела, что она колеблется. Она всегда боялась моего отца, хотя он был гораздо мягче с ней, чем со мной. Их влекло друг к другу: она обладала необузданным, пылким и своевольным нравом, он был таким же.
Выглянул Бомонт Гранвиль, как всегда, вежливый и невозмутимый.
- Я мог бы объяснить... - начал было он.
- В этом нет нужды, - перебил его мой отец. - Мне все и так ясно!
- Мои намерения абсолютно честны! Я предложил руку и сердце, на что был дан положительный ответ!
- Вы должны были подождать! - выкрикнула я. - Таково было наше соглашение!
- Вы обращаетесь со мной, будто я еще из колыбели не вылезла, - сказала Карлотта.
- А ты так себя ведешь, - буркнул мой отец. - Давай, залезай на мою лошадь! В ближайшей таверне мы подыщем тебе что-нибудь.
- Но это было желание молодой леди... - снова заговорил Бомонт Гранвиль.
- Сэр, вы знаете, каково наказание за похищение детей?
- Я уже не ребенок! - закричала Карлотта.
- Ты еще не достигла совершеннолетия, а значит, находишься под родительской опекой! Я не шучу, я мог бы подать на вас в суд, сэр! У меня есть кое-какое влияние, и сейчас такие выходки совсем не поощряются!
Бомонт Гранвиль, казалось, смирился.
- Я останусь с тобой, Бо! - сказала Карлотта.
- Ты поедешь назад, в Эверсли, - возразил мой отец, - и хватит об этом!
Бомонт Гранвиль с сожалением посмотрел на карету.
- Нам не повезло! - сказал он Карлотте. - Не случись этого, мы бы сейчас уже были женаты, и тогда бы они ничего не смогли сделать!
Карлотта чуть не расплакалась, но я увидела, что мой отец подавил ее волю. Грегори не сказал ничего: в подобных случаях от его мягкости было мало пользы.
Бомонт Гранвиль пожал плечами и обратился к отцу:
- Прошу прощения, сэр, что причинил вам неудобства, но вы-то знаете, что это значит - любить!
Он повернулся к Карлотте. Она подошла и встала рядом с ним. Я почувствовала страх, меня вновь охватили ужасные воспоминания. Гранвиль что-то прошептал ей на ухо, и она покраснела. Он взял ее руку и поцеловал, потом она подошла к моему отцу.
Мы тронулись. Карлотта сидела на огромном черном коне отца. Бомонт Гранвиль стоял у обочины дороги, со злостью наблюдая за бесплодными попытками кучера вытащить карету из грязи.