— Разумеется. Но ради Бога, Сол, у нее так мало жизненного опыта! Она не представляет, как опасна реальная жизнь. Что она знает о человеке, у которого живет? Что знаем о нем мы?
— Ты имеешь в виду, что его намерения могут быть не слишком благородными? — В холодных серых глазах Сола блеснули насмешливые сапфировые блики. — Идем дальше, Тэра. Алессандра способна справиться с любыми нежелательными предложениями.
— Да, но если они окажутся желательными?
Повисло молчание. Тэра решила, что все же пробила броню мужа. В конце концов, Сол — человек из плоти и крови, муж, отец.
— Значит, по-твоему, мы должны беспокоиться из-за предстоящего знакомства Алессандры с сексуальной стороной жизни?
— Знакомство с сексом! — Тэра едва не закричала. — Сол, мы говорим о важнейшем моменте в жизни нашей дочери! Как ты можешь быть таким хладнокровным, словно препарируешь лягушку?
— Отнюдь. Я просто анализирую. Рассуждаю логически. — Тэра гневно фыркнула. — Нет, ты не так меня поняла. Подумай, Тэра! Подумай еще раз. Ведь совсем недавно ты переживала, что у Алессандры нет приятеля, что всю свою страсть она отдает лошадям. Разве не так? Станешь отрицать?
— Нет.
— Было время, когда ты нервничала, — продолжал он мягко, но настойчиво, — потому что боялась, что Алессандра «розовая».
— Нет!
— Да! Будь честной. Ты никогда этого не говорила. Ни разу не произнесла этого слова. Но постоянно держала его в голове. Я видел его у тебя на лбу.
— Да, — прошептала она.
Внезапно Тэра вспомнила себя в возрасте Алессандры: юная мать с ребенком и украденным любовником, которому она поклонялась как Богу. Пораженная яркостью этой мысленной картины, она посмотрела на Сола и сразу почувствовала прилив горячего желания.
— Сол, не осложняй мне жизнь, — спокойно сказала она. — Да, я лицемерка. Я ограничиваю свободу дочери в выборе друзей, лишаю ее права на неограниченные сексуальные связи — одним словом, мешаю ей делать именно то, что делала сама, когда была на три года моложе Алессандры…
— Совершенно верно, — сухо подтвердил он.
— Но Алессандра еще не начала жить. Она даже не знает, что ей дальше делать.
— А ты знала?
— Да! Я хотела стать скрипачом-виртуозом. Я продолжала мечтать об этом даже тогда, когда ты ураганом ворвался в мою жизнь и забрал в свой мир. И все-таки я состоялась. Ты знаешь это.
— Да, — искренне ответил он, — это так.
— У Алессандры нет профессии, нет устремлений, нет вообще никаких планов. Вот это меня и беспокоит.
— Нет устремлений? Мне казалось, что она хочет стать конкуристом мирового класса. Я ошибался?
— Ах, это… — Тэра нахмурилась и закусила губу. — Знаешь, Сол, я никогда не верила, что это у нее серьезно.
— Нет? А мне припоминается родительский военный совет, когда мы с тобой обсуждали все «за» и «против» этого желания Алессандры. Так сказать, препоясывали чресла мечом. Ведь дочь просто поставила нас перед фактом. — Он приподнял брови и улыбнулся. — Не так ли?
— Да, я не забыла, — резко ответила она. — Но если она так страстно мечтала стать профессиональной спортсменкой, почему так долго продолжала учиться музыке?
— Неужели не понимаешь?
— Представления не имею.
— Может, и не имеешь, дорогая. Но Алессандра — это не ты.
Тэра прижала руку ко лбу.
— Сол, — в отчаянии воскликнула она, — если ты и дальше будешь так спокоен, я рассвирепею!
Он обнял жену за плечи и притянул к себе.
— Ты все та же маленькая тигрица, в которую я когда-то влюбился, — нежно прошептал он. — Ну, а теперь расскажи мне простым и понятным языком, что именно из сказанного Алессандрой тебя разволновало? Она ведь звонила перед самым моим приездом?
— Да.
— И?..
Тэра тяжело вздохнула.
— Не знаю. Не могу объяснить…
— Когда она собирается домой? — спросил Сол, сразу беря быка за рога.
— Она не сказала. Наверное, это и выбило меня из колеи.
— А почему ты ее сама не спросила? — резонно поинтересовался Сол.
— Показалось неудобным. Начни я настаивать, она бы рассердилась. — Тэра печально посмотрела на спокойного мужа. Иногда его отстраненность от житейских проблем и поза божества, смотрящего на людей с небес, доводила Тэру до бешенства. А иногда вызывала прилив такого невыносимого желания, что она поражалась себе. Внезапно ее озарило: это постоянно растущее желание было результатом стремления прорваться через окружавшую Сола защитную оболочку. — А почему ты сам не спросил, когда разговаривал с ней в последний раз?
— На этой неделе я не говорил с Алессандрой.