— Привет! Познакомься, Барбара, это Дэвид Стюарт,– обратилась она к спутнице. – Дэвид, это моя сестра Барбара. Она пишет любовные рассказы для журналов.
Барбара смерила его долгим ледяным взглядом. Ее белое платье рождало ассоциации с греческой туникой. Нежнорозовое платье Хелен утренним туманом обволакивало ее золотистую кожу. Два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями...
Вы тот самый Дэвид Стюарт, о котором судачат газеты?– спросила Барбара, когда гость опустился на свободный стул. – Счастливчик, собравший золотой урожай?
– Урожай моего дядюшки,– уточнил Дэвид.
— Хелен не поверила, когда я расписывала, как вы безбожно богаты,– сказала Барбара.
– Послушать вас, быть богатым – преступление.
– Банальная зависть. К несчастью, у меня нет богатого дядюшки, поэтому я нища, как церковная мышь. Но даже десяток дядь не помог бы мне выбраться из нищеты.
– У меня тоже нет дяди, но я ни капельки об этом не жалею,– вставила Хелен. – Дэвид, вам нравится ощущать себя богатым человеком?
– По правде сказать, не знаю. Еще не привык.
– Почитайте Фитцджеральда,– посоветовала Барбара. – У него комплекс относительно богачей. Впрочем, вы, вероятно, читали.
– Бедный Джулиан,– кивнул Дэвид.
–Бедный Дэвид,– вздохнула Хелен. – Барб, сделай одолжение, угомонись. Кстати, я размышляла над вашими словами насчет чаек и воспоминаний. Когда все разъедутся, здесь наступит настоящий рай.
– Но только не с вашим отъездом. Может, ненадолго задержитесь?
– Я бы с удовольствием, но увы. Завтра надо возвращаться в Буффало.
– И к Стиву,– вставила Барбара. – Не забудь про Стива.
– Кто такой Стив?– нахмурился Дэвид.
– Любовь всей ее жизни. Неужели ты еще не рассказала про Стива?
– Не будь такой ехидной, Барбара. Знаешь же, мы и десятком слов не успели перекинуться.
Дэвид сосредоточенно разглядывал содержимое своего бокала. Только дурак не догадался бы о существовании Стива. Куда же без него!
Неловкое молчание снова нарушила Барбара.
– Как намереваетесь распорядиться золотыми россыпями, мистер Стюарт? Купите яхту?
Дэвид заставил себя улыбнуться. Девушка начинала его раздражать, но он скорее умрет, чем признается ей в этом – много чести.
– Вообще-то, яхта у меня уже есть. На самом деле, я планировал приобрести печатную машинку и сочинить великий американский роман.
Барбара покачала головой.
– Не выйдет, поскольку вы не стеснены в средствах. Шедевры писали люди, отчаянно нуждавшиеся в деньгах. Возьмите Бальзака, Достоевского. Возьмите...
– А как же Флобер?– перебил Дэвид. – Он точно не нуждался.
– В финансовом плане нет, у него преобладали другие нужды. – Барбара вперила в него проницательный взгляд. – Не ваш случай, мистер Стюарт. Бьюсь об заклад, вы в жизни не написали ни строчки.
Дэвид ухмыльнулся.
– Впрочем, это так, фантазии. Скорее всего, я куплю замок, наполню ров эксклюзивным виски и упьюсь до смерти. Это больше соответствует вашему образу нувориша, мисс Остин?
– Определенно. – Едва притронувшись к пиву, Барбара поставила бокал на столик и поднялась. – Для разнообразия лягу сегодня пораньше. Всего доброго.
– Барб, подожди,– встрепенулась Хелен.
– Прости, не могу. Непременно расскажи про Стива.
Хелен проводила сестру негодующим взглядом.
– Не понимаю! Какая муха ее укусила?
– Наверное, я ей не понравился,– предположил Дэвид и кивнул на бокалы. – Конечно, вы просили один, но, может, допьем и закажем еще.
– Нет, мне достаточно одного. Знаете, мне тоже пора возвращаться в коттедж. – Заметив его разочарование, Хелен быстро добавила: – Можете проводить меня, если хотите. Посидим на ступеньках, поболтаем.
– Неплохая мысль. Здесь немного шумновато.
На улице Хелен первым делом разулась.
– Люблю гулять босиком по песку.
Дэвид галантно взял у нее туфли.
– Позвольте я понесу.
Над головой сияли звезды, однако луна не спешила появляться на небосводе, и побережье окутывал слабый, пленительный мрак. Озеро вздыхало у ног, теплый ветерок овевал их лица. Они миновали темные островки одеял, откуда доносился любовный шепот. У пляжной лестницы Хелен остановилась.
– А вот и ступеньки. Я сидела тут часами, любовалась на звезды. – Неужели одна?
– Одна-одинешенька. Вы – единственный мальчик, с которым я познакомилась этим летом.
Дэвид засмеялся.
– Давно меня не называли мальчиком.
– А по-моему, вам подходит. Присядем?